Полет ворона (Вересов) - страница 152

В дверях показалась Таня — бледная, поблекшая, с черными кругами под глазами.

— Поздно уже, — тем же безжизненным голосом сказала она. — Иди спать. Я постелила тебе в кабинете...

— Спасибо, — тихо отозвался он. Таня отвернулась.

— Прощай, Большой Брат, — прошептала она и, сгорбившись, побрела в спальню. Заперлась там и воткнула первую иглу промедола в девственную вену.

Припарковав свой лохматый почти до неприличия cumpoeн за углом, поближе к платной стоянке, Люсьен немного «похлопотал мордой» перед водительским зеркалом, стирая с лица следы озабоченной озлобленности и заменяя их выражением несколько глуповатого радостного волнения. Он легко взмыл по ступенькам, прочеркнул через вращающуюся дверь, не преминув одарить улыбкой молодого жлобоватого охранника, и оказался в обширном вестибюле. На всякий случай Люсьен зыркнул на стойку администрации, но там никого знакомых не было. Лифт вознес его на девятый этаж, и Люсьен, повинуясь развешанным на стенках указателям, стал приближаться к девятьсот первому номеру. Оказавшись у самой двери, он неожиданно поймал себя на том, что у него дрожат руки.

"Фи, Люсьен, — сказал он сам себе. — Банальный фармазон, самое большее. И не такое мы в жизни видали. И, надев на лицо сладкую улыбочку, громко постучал в дверь.

Елена Дмитриевна Чернова в своем трудовом коллективе большой популярностью не пользовалась. Сюда, на комбинат синтетических волокон, она поступила зимой, через полгода после окончания института и драматических событий, последовавших сразу за окончанием. Эти полгода она почти полностью провела в клиниках и санаториях. Врачи признали, что ее состояние хоть и стабилизировалось, но не улучшилось, и предложили оформить инвалидность. Она отказалась и потребовала, чтобы ей разрешили работать, причем без всяких скидок на состояние здоровья.

— Я совершенно здорова. Просто у меня своеобразный характер, но я здорова, — заявила она матери и добавила тем же бесстрастным голосом: — Если я не смогу так думать, то и жить не смогу.

Был созван консилиум, на котором приняли решение ее просьбу удовлетворить, поскольку при грамотном трудоустройстве пациентки возрастали перспективы социальной реабилитации и возвращения к нормальной жизни. Хотя зарезервированное за нею до болезни место в аспирантуре так и осталось вакантным, врачи не рекомендовали возвращения Елены в институт, поскольку большие умственные нагрузки были ей противопоказаны. Работа на управленческой должности ей тоже не подходила — интенсивные контакты с людьми были для нее чрезвычайно болезненны