Кирилл и Костя прошли рядом по коридору, поднялись по лестнице и вошли в одну аудиторию.
— Так ты тоже судомеханик, первый курс?! Из какой группы?
— Группа корабелов. А ты?
— Я из пятнадцатой. Я тебя раньше что-то не замечал.
— А я тебя…
Парень смутился, видимо, переживая за свой «незамечательный» рост, и Кириллу это очень в нем понравилось. Так они познакомились.
В этот же вечер в пивном зале на Обводном канале, который водники называли «Пещерой», Кирилл «открыл» для себя Костю Сагирова.
Кириллу всегда казалось, что настоящий боксер не успеет прочитать даже вывеску над магазином, пока трамвай едет мимо. Но перворазрядник Костя Сагиров оказался гораздо начитаннее его. В поисках эротических сцен он прочитал вдоль и поперек всю русскую и зарубежную классику. Это была своеобразная, ни на что не похожая игра.
— Хорошо, Костя, я понимаю: Золя, Мопассан… А что ты скажешь, например, про русскую поэзию, допустим, про Александра Блока? — спрашивал Кирилл, делая несколько больших глотков.
— Но, давно прислушавшись к счастью,
У окна я тебя подожду.
Ты ему отдаешься со страстью.
Все равно. Я тайну блюду…
Теперь Костя поднял кружку, как пионерский горн, задвигал кадыком.
— Давай еще по парочке и сушек соленых наборчик… Блока я неудачно вспомнил. Его женушка была порядочной шлюхой, сам он гулял с актрисками. Все это он себе в стихи запихал.
А если взять… Пушкина?! Слабо?
— Пушкина слабо? У Александра Сергеевича самый крутейший секс во всей русской поэзии!
Прочитай «Руслана и Людмилу» внимательно.
Удивишься! А эти стихи ты знаешь?
— Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
Я ни у кого такого поэтического описания оргазма не встречал…
— Коитуса. Там до оргазма еще далеко…
— Оргазма…
— Коитуса…
— Ладно, проехали… А ты пробовал пиво солить? Меня один мужик научил…
Не только «однорукость» мешала Косте Сагирову добиться серьезных результатов на ринге.
Он нарушал спортивный режим не просто от лени, а «с восторгом упоения». К тому же он начисто был лишен спортивного тщеславия, — Не получится сегодня посидеть, — говорил он Маркову сокрушенно. — Одна восьмая первенства Ленинграда. Но я постараюсь быстренько «по очкам» пролететь…
На следующий день он приходил в институт совершенно убитым.
— Представляешь? Выиграл! — говорил он, чуть не плача. — Такой кретин попался. Я и так подставлялся и этак, во втором раунде он вдруг открылся, а я машинально ударил… Ну, ничего!
В четвертьфинале я встречаюсь с Пашей Громовым. Это динамовская школа. Я его хорошо знаю, приличный боксер. Так что завтра обязательно расслабимся…