— Вообще-то, линия жизни у.., у Кисы не совсем правильная…
— Не совпадает с линией партии? — спросил Кирилл.
— А это хорошо, что она не правильная, сказала Киса. — Терпеть не могу людей правильных, у которых все по пунктикам и графикам.
Что там еще у меня на руке?
Но голос Кисы при этом дрогнул. Только братья Никишкины и их девушки не почувствовали возникшего напряжения. Иволгин посмотрел на Кирилла умоляюще. Марков понял, что тот увидел нечто такое, что говорить девушке было нельзя, но что она сама про себя хорошо знала, а придумать что-то другое Дима не мог или не хотел.
— Димыч, скажи лучше, поженимся мы с Кисой или нет? — Кирилл протянул ладонь, решив пожертвовать для пользы дела своей рукой.
Иволгину нужно было только сказать «да».
А Костя Сагиров уже приготовился добавить что-то вроде: «Чур, мы с Иришой идем свидетелями», и странная, невысказанная неприятность пролетела бы мимо, как станция Шувалове за окном электрички.
— Нет, — сказал Дима. — Вы не поженитесь.
— Не очень-то и хотелось! — сказала Киса с чувством и так громко, что на нее стали оборачиваться пассажиры.
— А я думаю, что все это не так, — неожиданно сказала Наташа.
Это были первые слова, сказанные ею за время поездки в электричке.
— Если и есть судьба, — продолжила она, — то человек все равно хитрее ее. Древние или индейцы умели судьбу обманывать. Они меняли имена, пускали ее, как хищника, по ложному следу.
Вот и Киса выйдет замуж за Кирилла, возьмет его фамилию, и твое гадание, Дима, уже будет не про нее. Написано на ладони про смену фамилии? Нет. Судьба, значит, не в курсе этого.
Киса смотрела на Наташу почти влюбленно.
Она даже не обиделась, когда парни, как будто только и ждали, чтобы Наташа дала им повод, набросились на нее с расспросами, то есть выбрали ее центром внимания до самого Солнечного.
Наташа рассказывала им о Дальнем Востоке, о своем поселке, окруженном лесистыми сопками и воинскими частями, о художественной гимнастике, о ежедневных изнурительных тренировках, о подготовке к первенству страны. Красивая девушка могла говорить о чем угодно. Парни имели возможность открыто рассматривать ее, делая вид, что внимательно слушают и очень интересуются природой Уссурийского края и понимают, какой коварный предмет гимнастическая булава. Они на самом деле ею живо интересовались. Когда Наташа стала говорить о растяжении икроножной мышцы, их руки дрогнули и почти протянулись к предмету описания. Но тут Ириша сказала, что они едут слишком долго, и это было как раз вовремя. Электричка уже тормозила у платформы, и маленькая девочка читала по слогам на весь вагон: