— А чего ты собираешься делать после школы? Поступать куда-нибудь будешь?
— Нет. Не хочу.
— Ты же так много знаешь. И что — просто так, что ли?
— Почему — не просто так. Мне теперь надо другим заняться. Я в армию пойду. Только мне надо подготовиться.
— Ты? В армию? Может, ты еще генералом стать хочешь? Не смеши меня. Ты на турнике-то подтянуться можешь?
— Человек может все.
— Какой человек?
— Любой.
— И любой может стать генералом?
— Да я генералом не хочу просто. Мне генералом не надо. Я не люблю командовать людьми.
— А что ты еще не любишь?
— Не люблю, чтобы заранее все было просчитано. Школа, институт, работа, семья. Почему мне кто-то заранее должен писать план на пятилетку вперед?
— Ну ты даешь. Так же лучше — видишь впереди цель и к ней идешь. Как же можно идти к тому, чего даже не видно?
— А у тебя уже план разработан на пятилетку вперед?
— Ну, в общем, да. Я в медицинский поступаю, учиться буду.
— А я хочу все попробовать. Грузчиком пойду работать. А потом матросом. Моря, разные страны.
— Время только потратишь… Куда тебя потом с бородой до колена возьмут? Все пропустишь.
— Да что я пропущу? Я свою жизнь зато не пропущу.
— Не знаю… Это женщина может вот так — то сюда, то сюда. Всегда есть шанс выйти замуж и подняться высоко. А мужчине… Надо понимать, к чему ты стремишься. Мне, например, нравится, когда человек идет к своей цели и добивается ее. А грузчик с матросом, солдатик… Мелко.
— Ну, это для начала. Чтобы жизнь узнать.
— Жизнь узнаешь, когда проживешь.
* * *
На тренировках Альбина о нем забывала.
И рукой ему никогда не махала, хотя проезжала совсем рядом мимо того места, где он стоял.
Каток был обнесен высокой и густой сеткой для хоккеистов. И Невский стоял в дальнем углу.
Прожекторы светили на каток. И его просто не было видно. Никто и не замечал его едва приметную тень.
Правда, был все-таки для Альбины один положительный момент в том, что где-то, невидимый, стоял Женька. Она вспоминала о нем тогда, когда надо было прыгать. И ей это помогало. Падать перед ним ей не хотелось.
Галина Геннадьевна кивала самодовольно, считая это результатом своей тренерской работы.
Ей даже казалось, что Альбина послушалась и похудела. Она видела результат. Хотя на самом деле все обстояло скорее наоборот. Просто Альбина каталась теперь в черных рейтузах. А связанную бабушкой юбку-абажур тайком выбросила в мусорный бак.
— Ну, вот видишь! — Галина Геннадьевна выставляла пухлую ручку с золотыми кольцами, как будто показывала Альбине сидящую на ладони божью коровку, и азартно выкрикивала:
— Вот!
Видишь! Вот! Можешь ведь!