. Штуковина эта имела жидкокристаллический экранчик и цифровую клавиатуру. Носили кармограф на правой руке. Левая традиционно служила для выяснения, который час.
Достаточно было перед сном ввести поступки, совершенные за день, чтобы узнать, в какой точке кармической шкалы человек оказался. Как только число премиальных баллов становилось ниже суммы штрафных очков, так на экран выскакивала лошадка, первый значок кармической дегенерации. По мере падения появлялись: собака, кролик, слизняк, амеба. Крайние случаи обозначались пучком сельдерея или шампиньоном.
Благодаря кармографу можно было спокойно умирать, точно зная свой баланс по тарификатору и не опасаясь неожиданных подвохов со стороны архангелов. Разумеется, такого рода подсчеты требовали от человека существенной педантичности.
Мы на танатодроме тоже поигрались с этим аппаратиком. Роза констатировала, что у нее накопилось бонусов на 400 очков. Я выступал скромнее, в диапазоне где-то от +0 до +5 очков. В своем существовании я не так уж много совершил пакостей, но и святым тоже не был. Действительно, прав оказался Рауль: тип у меня не героический, а скорее нейтральный. Даже карма у меня, и та средненькая.
Фредди-младший был очарован машинкой. Его практически девственный кармограф деликатно объявил про незначительные +25 баллов. Ребенка это ничуть не смутило. Стоило ему только оторвать хвост у игрушечной лошадки товарища по песочнице, как он тут же консультировался по кармографу, на сколько баллов тянет это злодеяние.
Сей аппарат с лихвой заменял исповедь.
Конрад не сумел получить права на лицензионное производство кармографа.
Японцы держали глаз востро. Их патент был очень хорошо защищен. В итоге мой брат окончательно посвятил себя другому коммерческому направлению: пилюли «вне игры», другими словами, «пилюли самоубийства без страданий». «Лучше перепрыгнуть в новую жизнь, чем оставаться в проигранном существовании», таков был его девиз. Так сказать, дешево и сердито.
Конрад, всегда столь скептически смотревший на танатонавтику, сейчас был первым готов воодушевлять людей на великий прыжок. Опять же, бизнес.
Ирония судьбы: среди первых своих клиентов он увидел собственного сына, моего племянника Густава, отчаявшегося получить зачет по математике. Под видом прощального письма подросток нацарапал следующее: «Не волнуйтесь. Быстренько сгоняю в страну мертвых и вернусь в новой коже».
Его родители были убеждены, что он несомненно был прав. Но все же они не знали, где именно сын реинкарнирует. «Столько усилий, столько денег на обучение, и все насмарку из-за одной плохой оценки по математике. Ничего не понимаю!», — к тому же жаловался Конрад, не зная, плакать ему или нет по поводу смерти своего сына.