– Куда теперь? – спросил я у Алексея, чувствуя пожар на коленях и стараясь на них не смотреть.
– Я тут, пока катился вниз, вот что подумал. Может, его поисковые волны отразятся об элементарное толстое железо?
– А где вы возьмем столько железа, чтобы в него залезть?
– Вон, – просто ответил он и указал на мусорные баки, стоящие за двором.
Я поднял брови, а мой друг только развел руками и пожал плечами.
– Стоит ведь попробовать? А?
– Хорошо, – согласился я. – Давай попробуем.
Мы взяли резкий старт. И через пару минут, выбрав бак почище, под недоуменные взгляды немногочисленных прохожих залазили внутрь. В этой антисанитарии мы сидели минут десять. Мои колени разве что еще лаву не извергали, хотя... я же на них не смотрел.
Неожиданно сверху раздалось едва слышное поскребывание. Потом еще, чуть погромче, а за ним – хорошо различимое громыхание от попытки открыть крышку бака. Мы с Алексеем переглянулись, и я... проснулся.
Яркое вечернее солнце, опустившись ниже листвы дерева, которое так хорошо защищало меня от палящих лучей, теперь от души отрывалось на коленях, нещадно прогрев их уже чуть ли не до костей. От многострадальных ног меня отвлекло движение у лампы. Я поднял глаза и увидел, как какой-то любопытный шилек засунул туда свой нос, пытаясь отскрести что-то на дне, периодически гремя бортами сосуда.
– Эй! – окрикнул я его.
Шилек вздрогнул и в попытке быстро достать голову стукнулся о горлышко, да так и свалился всей своей массой в сосуд, смешно задрав кверху ноги. Он начал бурно трепыхаться, подрыгивая конечностями, вероятно желая перевернуться. Но лампа была довольно мала для успешного осуществления его планов... В результате этих кульбитов покинутая джинном посудина сильно раскачалась и со всем, что было внутри, рухнула на землю. Оттуда раздалось несколько резких коротких фраз, не предназначенных для детских ушей. Ноги все-таки исчезли в лампе, и все затихло.
Я подождал пару минут, но лампа по-прежнему не шевелилась.
– Эй, ты жив? – спросил я и, взяв ее в руки, заглянул вовнутрь.
В сосуде раздалась возня, и на меня уставились два глаза. Они внимательно меня изучили, и только после этого на свет вынырнула голова.
– Ты кто? – нахально осведомилась она. – И вообще, опусти меня уже вниз!
Положив лампу обратно на пенек, я сел на свое место и скрестил руки на груди. Небольшой опыт, как надо вести разговор с этими маленькими хамами, я уже приобрел. Чем грознее голос, тем больше шансов, что они тебя послушают, а чем вежливее, тем они становятся равными примерно нулю, а то и еще меньше. Памятуя об этом, я грозно спросил: