— Что такое? Почему ты замолчал? Ты забыл, где живешь? — улыбнулась Полина.
— Не забыл. Просто… Понимаешь, Полина… Дело в том, что я вернулся жить домой.
— Ты правильно поступил, Витя. Все-таки у тебя дочь. Хотя бы ради нее ты должен был вернуться к Таисин. — Полина, как могла, скрывала свое разочарование.
— Ты не так поняла меня, Поля! Я сейчас все объясню…
— Не надо ничего объяснять. Я все понимаю. Так было нужно. Ты поступил честно по отношению к твоей семье.
— Я просто вернулся домой. Не могу же я жить на улице. И мои отношения с Таисией здесь ни при чем, — Буравин ничего не сумел объяснить.
— Не нужно ничего говорить, Витя. Иди. И знай, что я уважаю твое решение.
Они снова расстались, так и не поняв друг друга.
* * *
Ирина пришла к Самойловым, чтобы сообщить о неожиданной смерти Якова. Дверь ей открыл Самойлов.
— Проходи, Ирочка. Садись. Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, увидев ее заплаканной.
— Как хорошо, что ты дома, Боря! Как хорошо! — сказала Ирина и разрыдалась на груди у Самойлова.
— Подожди, Ира, успокойся. Скажи толком, что произошло? Тебя кто-то обидел? Дать тебе воды? Сейчас, подожди! Я быстро.
Он побежал на кухню, принес воды:
— На, выпей. Станет легче. Где-то у меня валерьянка была… подожди, найду…
— Не надо валерьянки. Я сейчас успокоюсь, — сказала Ирина.
— Мне так нужна твоя поддержка, Боря! Побудь со мною рядом. Пожалуйста! Мне так страшно… Так страшно…
— Что все-таки случилось, Ира?
— Яков… умер…
— Как это произошло?
— Это глупое недоразумение… Закончилось лекарство… Боже, Боря, как мне было тяжело! Что я пережила! Ты себе не представляешь! Это все случилось у меня на глазах… И так нелепо, вдруг!
— Понимаю. Конечно. Ирочка, ты… держись. Держись. — Самойлов пытался осмыслить услышанное.
— У тебя нет ничего выпить? — спросила Ирина.
— Конечно. Сейчас. Коньяк подойдет? — вскочил Самойлов.
— Самое то, — грустно кивнула Ирина. — У меня до сих пор перед глазами стоит его лицо… Это было так неожиданно! Он схватился за сердце, я побежала за лекарством…
— Ты выпей, Ира.
Ирина, словно очнувшись, посмотрела на коньяк и выпила рюмку.
— Я понимаю, как тебе тяжело: потерять близкого человека, это ужасно.
— Знаешь, он не был мне близким человеком! Мы с ним жили вместе — и неплохо жили! Но любила я всегда только тебя! — вдруг призналась Ирина.
Самойлов оторопел. Он помолчал и снова сказал то же, что и раньше:
— Я очень сочувствую тебе, Ирина.
Но Ирине совсем не хотелось такого сочувствия. Она мечтала о другом.
— Ведь ты теперь тоже один, Боря, — вздохнула она. — Мы оба в одинаковом положении.