— Вот видишь! Я же говорила, что он приедет!
— Ну, Алешка! Я ему еще покажу! Всю жизнь будет помнить, как ,мне нервы потрепал! — в голосе у Кати уже не чувствовалось обиды, и говорила она это так, для проформы.
Но оказалось, что ее радость все-таки преждевременна. Регистраторша сурово объявила:
— Все, девушка, достаточно! Самойлова нет, и я начинаю регистрировать другие пары! Для бракосочетания приглашаются Комлев и Минина!
Катя остановилась перед дверью в зал бракосочетаний, широко разведя в стороны руки.
— Нет! Он только что звонил! Он уже едет! Не пущу!
— Девушка, не позорьтесь! Уступите. Истерика тут никому не нужна.
— Не нужна? Ну так она будет! — не сдавалась Катя. — И такая, что надолго запомните! Понятно?
— Девушка, вы мне тут не угрожайте! Я ваших угроз не боюсь.
Тут к Кате присоединилась Зося:
— Ну пожалуйста, подождите еще немного! Он правда едет!
— Зоська, молчи! — скомандовала Катя. Она уже что-то придумала и принялась наступать на регистраторшу:
— Я не угрожаю, я соблюдаю свои права.
— Это какие же права? — поинтересовалась регистраторша.
— Регистрация в час дня. Так? Длится минимум полчаса. Сейчас четверть второго. А значит, осталось еще 15 минут.
Логика у Кати была железная — и возражать не приходилось.
— Допустим, — согласилась регистраторша. — И что вы предлагаете?
— Я предлагаю вам пойти и все подготовить. Чтобы НАМ ВАС не пришлось ждать!
Вот этого регистраторша совсем не ожидала. Она только развела руками:
— Ну и артистка!!!
— Это вы артистка! Чужому счастью завидуете, улыбочки из себя выдавливаете. Но меня не проведешь, я вас насквозь вижу! — Катя защищала свое счастье до конца.
— Может, и завидую, да не тебе! — огрызнулась регистраторша. — А через 10 минут тебе вообще никто не позавидует. Напоминаю, через 10 минут!
Сколько злобы может быть в простой государственной служащей? Машина фраза о том, что никто своей судьбы не знает, была не случайной. Действительно, кто же мог знать, что проклятая ампула подкатится под педаль как раз в тот момент, когда Алеша ехал уже на предельной скорости? Что как раз в эту самую секунду самой Маше станет плохо, и теперь уже не она, а Зинаида засуетится вокруг вдруг сомлевшей внучки?
— Что это с тобой? Лица на тебе нет… — испугалась Зинаида.
— Даже не знаю. Нехорошее что-то… — Маша не могла понять, что с ней происходит.
— Что болит? Голова? — волновалась бабушка.
— С парнем этим, Алешей, нехорошее что-то случиться должно. А что — не знаю.
— Ух, напугала. Не переживай. Это у тебя из-за погоды воображение разыгралось.
Зинаида знала о необычных способностях внучки, но ей все-таки хотелось, чтобы Машины страхи оказались напрасными.