– Это? Как бы тебе сказать… это моя… «собачья этикетка». – Людмила неуверенно выговорила эти слова, но Эстон кивнул, сообразив, что она имела в виду. – Из этой штуки можно узнать не только мое имя, – продолжала она. – Это еще один маленький компьютер – всего лишь около терабайта памяти, – в котором записана история моей жизни. Медицинские данные, служебная карьера, сведения о родственниках. – Она пожала плечами и повертела кольцо туда-сюда. – Боюсь, теперь это всего лишь бесполезная безделушка.
– Почему?
– Компьютерный язык порядочно изменился за последние несколько веков, – сухо сказала она. – Кроме того, это плагин, а не самостоятельное устройство, и внутри сплошные молецепи, как в костюме. Сдается мне, что обеспечить подходящий интерфейс будет невозможно. Когда мы уничтожим тролля, – Эстон отметил, что она нашла в себе силы обойтись без слова «если», – я отдам мою этикетку вашим инженерам, но не очень-то верю, что им удастся разобраться в ее устройстве.
– Ну, знаешь ли! Представляю себе, как я буду объяснять людям: гермокомбинезон не работает, к компьютеру не подключиться… После этого, Мила, они точно поволокут меня в палату с пробковыми стенами.
Она вопросительно приподняла бровь.
– В больницу для психически нездоровых людей, – пояснил он.
– Тебе не о чем беспокоиться. – Она взяла в руки кобуру и направилась на палубу. – Надеюсь, мы сможем показать кое-что убедительное. Пошли.
Он выбрался за ней на палубу, чувствуя, что голова начинает кружиться от всех чудес, которые Леонова описывала как нечто само собой разумеющееся. Она ждала его: пояс с кобурой был надет на ее талию, а пистолет она вынула и держала в руке. Людмила внимательно осмотрела свое оружие.
– Ты ничего тут не переключал?
– Неужели я выгляжу полным дураком? – спросил Эстон. – Не отвечай, – добавил он поспешно, и она с улыбкой закрыла рот. – Я тебе лучше просто скажу, что ничего не трогал. Я не смог догадаться, что какие кнопки делают.
– Тебе бы это все равно не помогло, – сказала Леонова. – Пистолет закодирован на определенную личность.
Он приподнял брови с выражением усталого любопытства, и она погладила его по плечу:
– Расслабься, Дик. Пойми: хвастаясь своими игрушками, я обретаю чувство уверенности в себе – ясно? Видишь ли, все в твоем мире кажется мне таким же удивительным, как тебе – эти штучки.
– Но ты, по крайней мере, более или менее понимаешь, что к чему, а я…
– Правда. Ну, ладно, пистолет закодирован на мою личность – значит, я одна могу из него стрелять.
– И это навсегда? – Идея показалась ему интересной.