— Я вижу, вы долго постились? — с улыбкой заметил сидевший напротив Джакомо.
— Я? М-м-м… — Гравино отложил обглоданное крылышко пулярки и налил себе еще вина. — Впереди дорога, поэтому стоит поесть впрок. Кстати, здесь прилично готовят.
— Где вы родились? — прямо спросил Белометти.
— Почему это вас интересует? — Гравино оторвался от пирога. — Я же не спрашиваю, откуда вы родом?
— В этом нет секрета, — засмеялся Джакомо. — Я родился в прекрасной Венеции.
— А меня произвели на свет далеко отсюда, среди высоких гор. Вряд ли вам знакомо название этого местечка, — ответил Гравино. — К тому же я давно не был в родных краях.
— У вас там остались близкие?
— Да, жив отец, есть сестра… Кстати, уже смеркается. Кто доставит ваш багаж на набережную?
«Уходит от разговора, — понял Джакомо. — Тертый малый! Нет, голубчик, долго терпеть твое общество я не намерен. У меня достаточно собственных тайн, и я не намерен заниматься разгадыванием чужих».
— Мой слуга, Руфино, — ответил он на вопрос Гравино. — Хозяин гостиницы даст нам тележку, а его племянник заберет ее, когда мы отплывем. А где ваши вещи?
— На корабле, — пояснил шпион.
На набережную отправились уже в темноте. Впереди, освещая путь факелом, шел племянник хозяина гостиницы и вел под уздцы запряженного в тележку ослика. Рядом, придерживая поклажу, семенил Руфино, пожилой слуга Белометти. Замыкали маленькую процессию Джакомо и мрачный Гравино, недовольный тем, что на улицах слишком темно. Несколько раз встревоженно оглянувшись, он шепнул:
— Кажется, за нами кто-то идет.
Джакомо быстро обернулся, но улица была пуста. На мостовой лежали полосы слабого света, падавшего из окон, да покачивались на слабом ветру редкие фонари.
— Вам показалось.
— Нет, — упрямо возразил Гравино. — Я видел одетого в черное человека, который спрятался за углом, как только я оглянулся.
— Какой-нибудь повеса отправился на свидание к красотке — Белометти попытался обратить все в шутку.
— Не думаю, — буркнул шпион.
Звонко цокая копытцами по камням мостовой, ослик миновал слабо освещенный перекресток и потянул тележку в узкую улочку, ведущую к набережной. Свет факела в руке племянника хозяина гостиницы казался линялым куском красной ткани, совершенно не способным разорвать окружающий мрак. И вдруг из этого мрака появилось несколько фигур, закутанных в широкие темные плащи.
— Берегись! — Гравино обнажил шпагу.
Одна из фигур взмахнула рукой, и Джакомо получил такой сильный удар в грудь, что не устоял на ногах и отлетел к стене дома, больно стукнувшись об нее спиной. А рядом уже зазвенела сталь — трое неизвестных наседали на Гравино, едва успевавшего одной рукой отражать яростные атаки, другой он прижимал к себе заветный ларец отца Паоло.