– Эй, доктор! – окликнул его Ма Жун. – Что вы тут делаете?
Доктор Лю, что-то сказан высокому уборщику, подошел к двум друзьям.
– Я осматривал двух молодых женщин в большом старом доме, господин тайвэй, – вежливо ответил он, – но, к сожалению, ничем не сумел помочь – обе были тяжело больны и умерли у меня на глазах.
Ма Жун побледнел. У него екнуло сердце.
– Вы имеете в виду дочерей Юаня?
– Юань? Их звали Юань? – спросил Лю долговязого уборщика.
Тот пожал плечами, укутанными черным плащом.
– Покажите нам дорогу, доктор, – приказал Чао Тай. – Вот уж не думал, что вы так заботитесь о бедняках!
– Я очень серьезно выполняю свой долг, – холодно отозвался Лю. – Что ж, пойдемте, если не верите мне на слово.
Лекарь развернулся, друзья поспешили за ним, а группа уборщиков замыкала шествие. Через некоторое время высокая фигура в черном плаще приблизилась к Чао Таю, приглушенный балахоном голос просипел:
– А я вас знаю, господин тайвэй. Это вы приказали обезглавить четверых наших товарищей!
– Могу лишить головы и вас! – ледяным тоном отрезал Чао Тай. – И даже за гораздо меньшую провинность! Будьте осмотрительнее, мой друг!
Долговязый отстал, и Чао Тай услышал, как он перешептывается со своими спутниками.
На следующей улице к ним присоединилась еще дюжина людей в капюшонах, и все они оживленно загомонили, но так, чтобы блюстители закона не могли разобрать ни слова. Ма Жун оглянулся – глаза в прорезях капюшонов сверкали злобой. Он подтолкнул друга, и тот схватился за рукоять меча – тоже почуял угрозу в поведении уборщиков.
– Ну вот мы и на месте, – сказал доктор Лю, останавливаясь перед полуразрушенными воротами.
Сквозь трещины в штукатурке проступали видавшие виды кирпичи, но кованая дверь казалась довольно крепкой. Лю указал на деревянную щеколду. Двое уборщиков подняли ее и толкнули створку. Лекарь вошел первым, за ним – Ма Жун и Чао Тай, но уборщики оставались снаружи, и узкую улочку буквально запрудили фигуры в черных капюшонах.
Ма Жун приблизился к двум неподвижным фигурам, лежавшим на куче отбросов у входа в высокую полутемную привратницкую, и с облегчением перевел дух – умершие женщины были ему незнакомы.
– Воздух здесь пропитан болезнью, доктор, – проворчал Чао Тай. – Бродяг нужно куда-то переселить.
– Вот и займитесь этим, тайвэй. А я позволю себе откланяться – у меня и своих дел хватает.
– Не могу сказать, что я был рад встрече с вами, – буркнул Ма Жун.
– Осторожно, тайвэй, – злобно огрызнулся Лю. – Очень скоро я могу вам понадобиться.
– Если мы заболеем, – весело вставил Чао Тай, – то позовем нашего лекаря. Он будет несказанно рад для разнообразия поглядеть на живое тело! Доктор Лю повернулся и, не сказав ни слова, вышел.