– Кричала уличная певица, мой господин, – доложил Чао Тай. – Этот господин утверждает, что она приставала к нему. По удачному совпадению перед вами доктор Лю, коего вы желали видеть.
Судья окинул взглядом стоящего на коленях мужчину:
– А где певица?
– Убежала, мой господин.
– Понятно. – Судья откинулся в кресле и кивнул лекарю: – Можете встать!
Лю торопливо поднялся, просеменил по балкону и, оказавшись перед столом судьи Ди, низко поклонился, почтительно сложив руки, скрытые длинными рукавами парчового халата. Некоторое время судья молча разглядывал его, медленно поглаживая бороду, потом спросил:
– Что произошло на улице, доктор?
– Я шел к пациенту, мой господин, и, как всегда, нес коробку с порошками и травами. – Лю показал судье плоскую красную коробочку. – Завернув за угол, я увидел женщину, к которой приставали два уборщика в черном, из тех, что вывозят трупы. Я прогнал негодяев, но женщина прилипла ко мне, как плющ. Она оказалась певичкой. Вместо того чтобы поблагодарить, эта особа не давала мне проходу, мой господин! Я требовал оставить меня в покое, но она схватила меня за рукав и не отпускала. Пришлось вырываться силой, и она закричала. Наверняка хотела устроить сцену в расчете выклянчить немного денег. К счастью, появился тайвэй, и она убежала.
Чао Тай открыл рот, собираясь что-то сказать, но судья Ди остановил его кивком и вновь обратился к лекарю:
– Я хотел встретиться с вами, доктор, чтобы расспросить о кончине торговца Мэя, что покинул вас прошлой ночью. Мне доложили, что вы были свидетелем несчастья.
Лю грустно покачал головой:
– Нет, мой господин, я не присутствовал при этом печальном событии. Ужасная потеря, не только для…
– Следователь доложил, что вы были там! – резко перебил судья Ди.
– Я действительно находился в доме почтенного Мэя, мой господин, но в западном крыле, а несчастный случай произошел в восточном…
– Что ж, расскажите, что вам известно!
– Охотно, мой господин. Почтенный Мэй приехал за мной рано утром, в самом начале восьмого, чтобы осмотреть его домоправителя. Старик, как обычно, хлопотал по хозяйству, но вдруг почувствовал себя плохо, и господин Мэй велел ему немедленно лечь в постель. В эти дни все, разумеется, склонны думать о… самом худшем. Я осмотрел больного и нашел, что это всего лишь приступ лихорадки – самое обычное дело в такое время года. Потом господин Мэй любезно пригласил меня отобедать. Поскольку домоправитель заболел, а вся остальная прислуга отослана в горное имение, госпожа Мэй прислуживала нам сама. Неловко, согласитесь, когда хозяйка дома играет роль прислуги… Мы встали из-за стола часов в девять вечера, и господин Мэй сказал, что хочет поработать в библиотеке. Она расположена в восточном крыле, наверху. Он говорил, что немного почитает, а потом ляжет спать там же, на скамье. «У тебя был тяжелый день, – заметил он жене, – и тебе надо хорошенько выспаться». Почтенный Мэй был очень заботливым человеком, мой господин. Всегда. – Лю тяжело вздохнул. – Попрощавшись с господином Мэем, я на обратном пути заглянул к домоправителю – благо он живет у самых ворот – и, к своему огорчению, увидел, что лихорадка усиливается. Я тотчас дал ему лекарство, сел у постели и стал ждать, пока оно подействует. В огромном доме, обычно таком шумном, стояла мертвая тишина. Казалось, я попал в какое-то царство снов. Вдруг из восточного крыла донесся женский крик. Я выбежал во двор и там столкнулся с госпожой Мэй. Она была в ужасном состоянии.