Удар в спину наносит Офелия.
За каждым углом грозит удар кинжалом.
Гамлет для раскрытия истины прибегает к комедиантам, к актерам, к представлению – он преподносит эту правду в виде произведения искусства».
Эх, Господи! Удар в спину наносит Офелия. Кому ты это объяснял, Соломон? Себе? Мне? Или им? Это же ведь все было в сорок седьмом году! Как он просил вас, дурачье, прислушаться и понять! Оглянуться окрест, нюхнуть эту гнилостную атмосферу. Он уже знал, что не успеет прибегнуть для раскрытия истины к комедиантам, к актерам, к представлению – он знал про грозящий ему удар кинжалом. Он отдал вам свое понимание жизни и просил вас преподнести эту правду в виде произведения искусства. Других средств у него не было.
Ничто не меняется в Датском королевстве. Гнилостная атмосфера. Справа – Полоний, слева – Гильденстерн и Розенкранц, впереди – Клавдий.
Удар в спину наносит Офелия.
Миха, я надел маску, я заметаю следы, я доведу спектакль до конца.
– Здорово, Пашка! Принимай далекого гостя!
Когда-то он мне казался огромным -а оказался сейчас мне до плеча. Но широк в плечах, крепок в кости, ухватист в загребуще-длинных руках. Поредели желтые кудри, нализались реденько с боку на бок толстой головы. И прозрачные бледно-голубые глазки, как литовское небо, смотрели на меня с презрением, но внимательно с красной ряшки обжоры и выпивохи.
Он стоял на пороге своего каменного двухэтажного нарядного дома в рубахе распояской, под которую будто подложил арбуз округлого и твердого пуза. Рекламная картинка для «Интуриста» – сладко живет на своей исконной земле литовец Пашка Гарнизонов.
Молча смотрел он на меня, и льдистость его взгляда дрогнула, потекла неуверенной нежностью, и сказал он медленно, как в раздумье:
– Неужто… Алешка?… Леха!… – и длинно, радостно матюгнулся.
Он сильно мял меня в своих мощных лапах, хлопал по спине, по плечам, сбивчиво расспрашивал обо всех моих.
– Жив, значит, батька! Слава Богу! Вот, действительно, радость! Святой человек! Всем я ему обязан! Как вы уехали, конечно, хотели меня эти суки тифозные уконтропупить – только хрен им в горло, чтоб голова не качалась! Гадкий народ! Вроде бы свой брат – чекист, а если литовец, все равно нас ненавидит. Националисты, бандиты – одно слово! Когда вашего батьку в Москву забрали, они тут удумали всех русских – кто в центральном аппарате министерства работал – ущучить. Мол, пусть национальные кадры разбираются, от русских много перегибов. Ну, мы им и дали просраться!
– А как?
– Да на министра-литовца компромат подобрали – и в Москву! Он и полетел, потом пердел и радовался, что жив остался. Назначили потом Ляудиса – тоже литовец, но такой – совершенно наш, и русских больше не трогал, понимал, что их кадры для понта держим. А решаем – мы! Мы здесь кровь проливали, мы и музыку заказывать будем…