Скакке все еще стоял в крайнем замешательстве, но он уже нажал большим пальцем на предохранитель и начал поднимать пистолет.
Мальгах, или Как-его-там-зовут, выдернул нож. Колльберг нагнул голову, чтобы защитить сонную артерию, нож вошел в него вторично, и в этот момент Скакке выстрелил.
Пуля попала Ласалю, или Как-его-там-зовут, в грудь, его отбросило назад и он, выронив из руки нож, упал на спину на мраморный пол.
Сцена была совершенно статичной. Скакке стоял с вытянутой вперед рукой, ствол его пистолета после выстрела все еще был направлен по диагонали вниз, мужчина в чесучовом костюме лежал на спине, раскинув руки; а между мужчиной и Скакке на боку лежал Колъберг, зажимая обеими руками рану с левой стороны живота. Все вокруг стояли неподвижно, никто не успел даже вскрикнуть.
Скакке, все еще с пистолетом в руке, подбежал к Колльбергу, встал на колени и срывающимся голосом спросил:
— Как вы?
— Плохо.
— Почему вы мне подмигнули? Я подумал…
— Ты едва не развязал третью мировую войну, — прошептал Колльберг.
И теперь, когда все закончилось, начались, как и положено, паника, крики, неразбериха и бестолковая беготня.
Однако для Колльберга еще не все закончилось. Он лежал в скорой помощи, которая, завывая, мчалась в больницу Мёрбю, и впервые почувствовал, что боится умереть. Он посмотрел на мужчину в чесучовом костюме, лежащего на соседних носилках в метре от нею. Мужчина повернул голову и смотрел на Колльберга глазами, застывшими от боли, ужаса и быстро приближающейся смерти. Он попытался поднять руку, очевидно, для того, чтобы перекреститься, но смог лишь едва заметно судорожно пошевелить пальцами.
«Ага, тебе придется умереть без последнего причастия, или как там это называется», — с богохульством подумал Колльберг.
Он был прав. Мужчина не дотянул даже до приемного покоя. Как только скорая помощь начала тормозить, его нижняя челюсть отвисла, изо рта у него хлынули кровь и рвота.
Колльберг все еще очень боялся умереть.
Перед тем как потерять сознание, он подумал:
— Это несправедливо. Меня никогда не интересовало это проклятое дело. И Гюн ждет…
— Он умрет? — спросил Скакке.
— Нет, — ответил врач. — Во всяком случае, не от этого. Но пройдет месяц или два, прежде чем он сможет вас поблагодарить.
— Поблагодарить?
Скакке покачал головой и подошел к телефону.
Он должен был срочно позвонить в несколько мест.