– Ну ладно. Где это мы?
– Какой-то подвал, – сказала Ольга, оглядываясь вокруг. – Вроде бы никого нет…
Узкий, хотя и высокий коридор тянулся далеко-далеко. Там, вдали, его конец терялся; на всем протяжении коридора было абсолютно пусто. По стенам стелились какие-то кабели, каждые десять метров в потолок была вмонтирована небольшая лампочка в металлическом плафоне.
– Ну что, пошли? ~ предложил Келюс. – Нам вроде бы налево.
– Давайте передохнем, Николай. Минуту, не больше…
Они присели прямо на посыпанный песком пол. Келюс закурил и тут же поморщился: боль захлестнула горло, сигаретный дым не доставлял никакого удовольствия.
– Николай, – вдруг заговорила Ольга, – я слышала, о чем вы говорили в коридоре. Вам надо было отдать бумаги…
– Ну да, – кивнул Лунин, – может, и вас еще оставить?
– Да. Этот… ваш родственник прав. Мне действительно негде укрыться. Из-за нас… из-за нашей семьи… уже погибли люди. Теперь я осталась одна… Не хочу, Николай! Я вам очень благодарна, но так дальше нельзя, уходите! Возьмите мое кольцо, оно вам может пригодиться. И оставьте мне браунинг, если можно…
– Угу, – хмыкнул Келюс, – и румынский оркестр, бином! Чтобы Шопена играть… Знаете, Ольга, вот кого не люблю, так это паникеров. И вообще надо идти, поговорили…
– Вы благородный человек, Николай, – тихо заметила Ольга. – Вы настоящий дворянин. Но поймите, нам вдвоем все равно не уйти.
– Кто я? Знаете, Ольга, я вас позже познакомлю с воином Фроатом. Так вот он не просто дворянин, а настоящий царевич дхарский… А я – увольте. Хорошо, что мой дед вас не слышит. Все, поговорили! И вообще скоро я свалюсь, так что вам придется меня тащить. Так что готовьтесь…
– Не волнуйтесь, Николай, – совершенно серьезно ответила девушка. – Я вас дотащу, если понадобится. Я ведь работала в госпитале…
– Ну просто гениально, – заключил Келюс вставая. – Кстати, вот вам браунинг. Услышите шум – бейте не задумываясь.
Они шли по длинному коридору. Лунин шел первым, держа руку в кармане куртки, где лежал отобранный у Петра Андреевича пистолет. Боль временами становилась невыносимой, и Келюс вновь отдал «дипломат» Ольге. Но все равно идти было трудно, и Николай крепко сжал зубы, чтобы не стонать.
Время от времени коридор пересекали поперечные подземные переходы, также освещенные рядами лампочек под жестяными плафонами. Каждый раз, подходя к очередному перекрестку, Келюс осторожно заглядывал за угол, но опасения были напрасны, все было тихо. Внезапно ухо уловило отдаленный крик. Николай остановился и приложил палец к губам. Крик повторился, Келюс выхватил из кармана пистолет.