– Но потом, когда родишь…
– Я доверила тебе свою тайну только ради того, чтобы услышать от тебя, что должно быть потом.
Руки боярина по-прежнему дрожали. Чтобы унять эту дрожь, он торопливо налил себе полный кубок вина и залпом выпил его, не расплескав.
– Я жду мудрого совета, боярин.
– Игорь должен умереть, – твердо сказал Год-хард. – Как видишь, я стою на одной ноге.
– Должен умереть, – тихо повторила княгиня.
– Так, как умер его отец, – еще тише сказал боярин.
– Так, как умер Рюрик, – задумчиво отозвалась Ольга. – Проклятый род должен мучиться в аду, а не греться у костров Вальхаллы. Да будет так, как ты сказал. Прими мою благодарность и ступай.
Годхард встал и торжественно, низко, ниже обычного поклонился княгине.
– Мы не увидимся более, великая княгиня. Дозволь одну просьбу.
– Говори.
– Два моих сына служат в дружине князя Игоря. Они – хорошие воины, но там им может вскоре стать неуютно. Вели Свенельду принять их в его дружину.
– Он исполнит твою просьбу, боярин.
– Их зовут Адвольф и Рудвольф. Дружинники-славяне переделали их имена на свой лад. Адволк и Рудволк. И мои сыновья уже привыкли к этим именам.
– Белый и Красный, – повторила Ольга, не сумев скрыть вздоха. – Я запомнила, боярин Годхард.
– Да благословят боги род твой и чрево твое, дочь моего конунга.
Годхард еще раз поклонился и вышел из покоев. Усадьба его находилась неподалеку от киевского дворца княгини, но он впервые повелел ехать кружным путем, через Подол. Где внезапно и приказал остановиться.
Стража тут же начала спешиваться. Заметив это, он строго сказал:
– Ждать здесь.
И исчез в кривых улочках и переулках.
У ничем не приметной избы оглянулся, подошел к двери, без стука распахнул ее и вошел внутрь.
В первой половине сидел старик в странном для киевлянина одеянии. Увидев Годхарда, легко вскочил, рука привычно метнулась к поясному ножу, но, внимательно вглядевшись, склонился вдруг в глубоком поклоне.
– Узнал?
– Великий боярин…
– В доме никого нет?
– Не услышат.
– Когда-то я оказал тебе большую услугу, хазаря-нин. Окажи и ты мне большую услугу.
– Что повелишь, боярин.
– Я хочу сегодня уснуть и завтра не проснуться.
– Великий боярин…
– Без всякой боли. Просто уснуть и не проснуться. Если обманешь, тебя найдут и ты умрешь в мучениях.
Хазарянин, согнувшись, попятился к занавеске, отделявшей вторую половину, и исчез за нею. Появился быстро, с поклоном протянул склянку темного венецианского стекла.
– Выпей на ночь и умрешь во сне. Только хорошо подумай сперва, боярин.
– Уже подумал, – усмехнулся Годхард, пряча склянку – У Игоря, знаю, уж очень лютые каты. А я стар и могу не выдержать их пыток Прощай, хазарянин.