Артур Адамович недовольно поморщился: он очень не любил ругани, громких слов и генеральской божбы. Он любил точно обозначенные на картах войсковые соединения и безукоризненное исполнение приказов. Великий князь главнокомандующий заметил его неудовольствие и вдруг повеселел:
— Коли сметет, так вопрос лишь в помощи да быстроте. Кого можем подчинить Криденеру для уничтожения этого Османки?
— На подходе корпус князя Шаховского, Ваше Высочество, — начал докладывать Левицкий.
— Отряд полковника Бакланова вышиблен турками из Ловчи, — вдруг прервал Непокойчицкий.
— Ну и что? Где Ловча, а где Плевна…
— Рядом, — весомо сказал Артур Адамович и, оттеснив Левицкого, показал на карте опасную близость этих городов. — Если Осман-паша соединится с турками в Ловче…
— Так не дайте ему соединиться! — резко перебил великий князь. — Перебросьте туда кавалерию.
— Туда можно направить Кавказскую бригаду Тутолмина, — сказал Непокойчицкий. — И поставить перед Ловче-Плевненским отрядом активную задачу.
Главнокомандующий молчал, задумчиво барабаня пальцами по карте. Потом спросил неожиданно:
— Сколько у нас пушек?
— Пушек? — Левицкий лихорадочно рылся в бумагах. — Думаю… Около полутора сотен.
— В два раза больше, чем у Османки? Огонь, сокрушительный огонь — вот что мы противопоставим его таборам и черкесам. Отдайте бригаду этому… — Великий князь вдруг расстроился, поскольку всегда гордился своей памятью на имена, а тут вдруг — забыл. — Кого из Ловчи вышибли?
— Подполковника Бакланова, — подсказал Левицкий.
— Вот ему отряд и подчините. Он битый, значит злой.
— Позвольте возразить Вашему Высочеству, — осторожно сказал Непокойчицкий. — Бакланов битый, но не злой, а нерешительный, почему и отдал Ловчу. А нужен решительный: задача сложная, сил мало. И есть только один командир, способный эту задачу выполнить. Генерал Скобелев-второй.
Его Высочество недовольно засопел. Левицкий, очень не любивший Скобелева, позволил себе негромко заметить:
— Ваш протеже — шалопай, Артур Адамович. Его и на пушечный выстрел нельзя подпускать к этой войне.
— Скобелев — генерал свиты моего брата, — вдруг надуто сказал главнокомандующий. — Не забывайся, Левицкий.
— Прошу простить. Ваше Высочество, — растерялся не ожидавший такого афронта Левицкий. — Мне думалось… Я полагал…
— Лучше Скобелева командира для этого дела у нас нет, — с не присущей ему твердостью повторил Непокойчицкий. — Да, он — дерзок, самовлюблен, даже безнравственен, но отважен и упрям. Именно эти качества…
— Решено, — оборвал великий князь. — Пусть докажет, на что способен в европейской войне. Пишите приказ на передислокацию. Но коли уж провалится…