— Полтора фунта на суму.
— Прикажи пехоте отдать. Солдаты всю ночь на марше, котлы отстали да и готовить некогда. Млынов, одеваться!
Еще не получив официального приказа, генерал решил выступить на час раньше. В четыре утра он — как всегда в белом сюртуке с Георгием на шее — вышел из дома. Моросил дождь, все вокруг подернулось плотным сырым туманом.
— Смотри-ка, понедельник, а пока — везет! — весело сказал он, легко вскочив на белого, старательно вычищенного жеребца. — Тьфу, тьфу, но так бы — всю дорогу.
Не успел тронуть коня, как из-за угла показался Паренсов.
— Подошел батальон Курского полка.
— Дай отдохнуть, накорми: Тутолмин обещал мясом поделиться. И жди посыльного.
— Я обещал, что вы обратитесь к ним. Бой нелегкий, а они пороха не нюхали.
— С речью, что ли? — усмехнулся Скобелев.
— Желательно.
Скобелев с места бросил коня к батальонной колонне: солдаты стояли вольно, устало опершись на винтовки. Увидев скачущего к ним генерала в белом кителе при всех орденах, сразу подтянулись. Офицеры бросились по местам.
— Батальон, смирно! Равнение на…
Не обращая внимания на командира, Скобелев подскакал к солдатам, резко, подняв в свечу, осадил жеребца. Вскинул вдруг крепко сжатый кулак, чисто мужским жестом потряс им.
— В бой идти… женихами!
И, развернув коня, бешеным аллюром умчался в туман. Догонять ушедшие вперед спешенные кубанские сотни.
Он нагнал кубанцев у подъема на первый хребет невысоких, но крутых Зеленых гор. Казаки шли осторожно, широкой разреженной цепью, выслав вперед пластунов. Об этом и доложил генералу командир кубанцев полковник Кухаренко.
— Пока туман, сопротивления не ожидаю, — добавил он. — А вам лошадку свою оставить придется, Михаил Дмитриевич. Мы, кубанцы, шума не любим.
Скобелев спешился, отдал жеребца коноводу и пошел рядом с Кухаренко впереди жидкой казачьей цепи. Полковник был куда старше и куда опытнее своего генерала: кряжистый, седой, с сабельным шрамом на щеке.
— Вот так бы и до Плевны дойти, — сказал Михаил Дмитриевич, не вытерпев молчания.
— Гутарить не будем, а Бог даст — может, и дойдем, — проворчал Кухаренко.
Генерал послушно примолк. Казаки уже втянулись в заросли, затерялись, и Скобелев скорее чувствовал, чем слышал хруст веток да каменные осыпи под осторожными шагами.
— А пушки где? — вдруг вспомнил он. — Я же тебе батарею придал. На кинжалы надеешься?
— Пушки потом подойдут, — пояснил Кухаренко. — На руках через два хребта на третий их только по карте протащить можно, а в натуре жила лопнет.
— Что-то черкесов не видно, — сказал генерал, чтобы переменить неприятный разговор. — Отвели их, что ли?