— В предместьях? — удивленно спросил император. — Мы ворвались в предместья?
— Да, Государь. Скобелев пробился к предместьям, опираясь только на собственную отвагу, и Шаховской, сколь мог, помогал ему в этом. И если бы барон Криденер с самого начала не решил, что ему выгоднее проиграть сражение, нежели помочь Скобелеву, я имел бы сегодня высокую честь встречать Ваше Величество в Плевне. Мне со слезами рассказал об этой неприличной интриге князь Алексей Иванович.
Спокойствие оставило князя Имеретинского, и все подавленно молчали. Первым заговорил Александр:
— Я не слышал мнения начальника штаба.
Это прозвучало неожиданно, почти вызывающе. После истерических криков брата, император заново утверждал старого генерала в прежней должности.
— Светлейший князь прав в своей суровой оценке. Но важно другое. Позволю себе настаивать на быстрейшей переброске корпуса генерала Зотова под Плевну, — Непокойчицкий говорил очень тихо, но все его сейчас слушали. — А так же… Я умоляю Ваше Величество принять мою отставку.
— Нет, — Александр поднял руку. — Дело, дело, сначала — дело. Я жду совета, генерал.
— Необходимо начать переброску гвардейских корпусов из России, — вздохнул Непокойчицкий. — Я не вижу иного выхода: мы рискуем единственной переправой.
— Ты прав.
— Слава Богу! — главнокомандующий широко перекрестился и велел позвать дежурного генерала.
Пока его искали, князь Имеретинский вновь попросил разрешения обратиться.
— Я осмеливаюсь просить Ваше Величество об особой милости.
— Ты заслужил, — важно сказал Александр.
— Поскольку мне, светлейшему князю Имеретинскому, в присутствии моего Государя было высказано сомнение в моей боевой деятельности, я прошу Ваше Величество доверить мне командование боевой частью, во главе которой я смогу принять самое непосредственное участие в следующем штурме Плевны.
— Ты думаешь, нам следует еще раз штурмовать?
— Я тоже того же мнения, Ваше Величество, — сказал Непокойчицкий. — Осман-паша очень опасен. Стал очень опасным после нашего поражения.
— У нас есть вакансии в дивизиях?
— Вторая пехотная, — суетливо подсказал Левицкий.
— Назначаю начальником второй пехотной дивизии светлейшего князя Имеретинского. Ступай отдыхать, князь, и готовь письменное донесение.
Имеретинский поклонился, но тут вошел Шелков. Главнокомандующий строго ткнул в него пальцем:
— Начальнику Петербургского округа, срочно, — откашлялся и вдруг с громким, неуместным пафосом начал диктовать:
— «Слава Богу! Гвардия с высочайшего соизволения посылается мне. Распорядиться следует быстро и молодецки, как я это люблю. Передай моим молодцам, что я жду их с чрезвычайным нетерпением. Я их знаю, и они меня знают». Все. Можешь идти.