Река несла девушку в ночь. В темноте невозможно было определить скорость, но она казалась довольно значительной. Мимо проносились бревна и мусор, подхваченный Нолтобеном с берегов. Поначалу сердце Терес замирало каждый раз при столкновении лодки с плавучими обломками, но вскоре она перестала обращать внимания на этих «попутчиков». Иногда она приближалась к берегу настолько, что различала его черную тень, и тогда быстро возвращала лодку на середину реки. Ей уже грозили несколько тянущихся ветвей, но их было мало, поскольку река поднялась на несколько футов и быстрое течение несло суденышко мимо подобных препятствий.
Дождь продолжал моросить и с приближением рассвета, когда в небе появились серые просветы. Береговая линия превратилась в темную стену, как во сне скользящую мимо ее лодки, а туман сгустился и побелел. Пока что управлять лодкой было невозможно; казалось, река охотно несла девушку на родную землю без малейших усилий с ее стороны. Даже дождь был не столь силен, чтобы нужно было вычерпывать воду.
Терес устало легла на корме. Мокрые волосы служили вытянувшейся девушке влажной подушкой. Шорох дождя и бормотание реки успокаивали, завораживали. Когда она спала последний раз? Целую вечность тому назад. Испытания последних дней истощили ее. Как приятно лежать сейчас в лодке наедине с рекой, дождем и приближающимся рассветом.
Терес уснула.
Река грез подхватила ее своим течением. Волнующие сцены сражения, устремленные на нее блестящие клинки. Она дралась отчаянно, но двигалась медленно и неуклюже. Она рассекала нападающих, но их тела оставались невредимыми, и они продолжали колоть ее мечами, пронзая кожу. Терес ощущала боль, стонала и металась, лежа в лодке, но не могла проснуться окончательно.
Перед ее мысленным взором скользили лица — обломки, влекомые течением. Некоторые были знакомы ей по именам, другие промелькнули перед ней в разгар битвы. Малхион — вечно дразнящий и со смехом подбадривающий. Ристокон — отвратительно посиневшее лицо, похотливая кривая улыбка. Его плеть оставила шрам на ее щеке, его руки стискивали ее, царапали, превратились в ползущих по ее телу пауков. Дрибек, гордый и высокомерный, всегда выжидающий минуту, когда можно нанести решающий удар. Его слова убедительны, а сердце почернело от лжи. Кейн — его лицо скрыто под маской. Загадочный, появляющийся в миг наибольшей опасности, словно дух из легенды. Его поступки всегда легко объяснимы… Но что за цели и тайные помыслы скрывает он?
Перед ней будто наяву засиял необычайно огромный, ослепительно сверкающий и таящий в себе немыслимое зло камень. Он сиял, освещая одержимое жаждой убийства лицо Кейна. Этот кошмар внушил ей безумный страх. Драгоценный камень был огромен и горяч, как солнце. Кейн исчез в его глубинах, порочный блеск камня поглотил и ее, вонзаясь в мозг и впиваясь в душу, подобно жаждущему крови вампиру. В зловещем сиянии мелькали и другие видения, корчащиеся фигуры, не похожие на людей, — рабы дьявольского камня, души которых питаются его огнем. Камень был живым, мыслящим! Его сила расползалась повсюду, окутывая землю своим пульсирующим пламенем. Вот он заметил ее, пожелал ее и протянул к ней сияющие щупальца. Своим прикосновением они исследовали ее мозг.