Товносианец ничего не ответил и продолжал хранить молчание весь оставшийся путь.
Справа от них открылись темные расщелины. Это были входы в заброшенные гробницы, рукотворные галереи, вырубленные в скале рабами, которые давно мертвы, как, впрочем, и их хозяева. В высоту эти безмолвные ходы были более чем достаточны, чтобы в них мог войти весьма рослый человек, а из-за вспышек молний они выглядели намного более просторными. Некогда доступ к гробницам преграждали ворота, но поздней они были разрушены. Несколько оказавшихся более прочными дверей были приоткрыты, но большинство совсем отсутствовали или висели под немыслимыми углами – разрушенные остатки гнилого дерева и проржавевшего железа.
Имель призадумался, чьи руки могли разрушить ворота – и зачем. Это была неподходящая ночь для подобных размышлений. Мрак похоронных камер был еще гуще, чем чернота ночи, и время не полностью выветрило запахи разложения и гнили. Каждый раз, когда Имель проходил мимо очередного зияющего дверного проема, он покрывался мурашками и спиной чувствовал, что за ними кто-то тайком наблюдает. Время от времени ему чудилось еле слышное мягкое шарканье. Имель молился, чтобы это были просто большие крысы, потревоженные в своих норах. Но гроза играла сверхъестественные шутки с его ощущениями.
– Кажется, это здесь,– коротко объявил Арбас и направился в одну из затхлых пещер-гробниц. Он зажег фонарь, который чудесным образом загорелся, и Имель увидел, что пещера, где они находятся, имеет форму перевернутой виселицы. Сначала был проход длиной в двадцать футов, затем поворот направо – и еще один проход около пятидесяти футов. В стенах первого коридора был вырублен тройной ряд ниш. Только несколько тел, погребенных в этих нишах, остались нетронутыми. Прочие были изуродованы, а содержимое ниш разбросано. Товносианцу было трудно понять, были это следы времени или вандализма.
Сразу за поворотом проход, заканчивающийся пещерой, был перекрыт двойным занавесом из звериных шкур. Этот занавес предназначался как для защиты от холода, так и для того, чтобы скрыть свет фонаря. Стоило Имелю войти, как он понял, что эта пещера предназначена для обитания человека.
Здесь, в этой древней, населенной призраками пещере-гробнице, Кейн устроил свое логовище.
– Ну и где он? – отрывисто спросил Имель. Он стремился как можно скорее перейти к делу и тем самым стряхнуть с себя мрачные полуощутимые страхи, которые преследовали его с того момента, как он оказался здесь.
– Ждать мы не привыкли, да? Он придет сюда в свое время. Во всяком случае, он знает, что мы должны прийти сегодня, – произнес Арбас и оккупировал единственный имеющийся в наличии стул.