Берг. — Его светлость уверял нас, что мы можем передвигаться по городу свободно. Но, как выяснилось, это тут небезопасно, да вы и сами убедились.
— Раньше все было иначе, — неодобрительно произнес священник.
«Ну да, — подумал Леон, — как же. Нынешняя молодежь, дурные нравы… знакомая песня».
— Кстати, парень разбирается в богословии, — добавил Леон, — Это уже по вашей части, святой отец. Он — ученик какого-то… Гантра? Гунтра?
— Вот как? — сухо сказал священник, без особого восторга покосившись на беспечную физиономию Айльфа.
Дорога на холм была тщательно вымощена желтым булыжником, по обочинам обильно рос бурьян, источавший острый, но приятный запах разогретой на солнце зелени.
«Интересно, какое тут лето, — подумал Леон. — Весна просто божественная».
Повозка остановилась у замковых ворот. Леон сунул вознице грошик, велел Айльфу бежать вперед, а сам неторопливо направился к замку, придерживая священника под локоть.
— Амбассадор Леон, — тихонько сказал примас. Леон еще больше замедлил шаг.
— Вы наняли не того человека.
— Почему? Малый неглуп, ловок, услужлив.
— Если он и вправду ученик того самого Гунтра…
— То что?
— Гунтр был еретиком, — пояснил примас. — Последователем Друда-отступника.
Берг тоже замедлил шаг и прислушался.
— Мне попадались отзывы отцов церкви о Друде, — иежливо сказал Леон, — Но я так и не понял, в чем, собственно, состоит его ересь.
«Не принято пересказывать ересь на страницах священных книг, — подумал он, — принято только осуждать…»
— Ну… — священник, казалось, колебался, не зная, стоит ли посвящать в богословские проблемы чужака, пусть даже просвещенного и благорасположенного. Тем не менее обычная его учтивость победила. — Вы же знакомы с положениями канонического учения. Человека одолевают порою бесы, но он молениями, борениями и трудами может с ними справиться, благодарение Двоим. Друд же отступник уверял, что свободы выбора нет вообще — ни у человека, ни у всего человечества. Мало того, Двое тоже несвободны в пределах навязанных им обстоятельств. Он полагал их лишь отражениями пленной человеческой мысли, понимаете ли… Толковал, что предназначение человека — выйти за пределы предназначения…
— А по-моему…
— Леон, — негромко окликнул его Берг.
— Он же утверждал, что конец света вовсе не предшествует Воссоединению, — сурово продолжал примас, — ибо Воссоединение уже имело место. Просто мы его не заметили — и полагаем, что живем в прежнем дольнем мире.
— А вам не кажется…
— Леон!
— Трудно судить о каком-то учении, пока знаешь о нем в самых общих чертах, — заметил Леон. — Его тексты уничтожены?