— Иди дальше, малышка! Мы разорвем тебя на части, если ты вернешься назад с кимоно. Правда же, Хацумомо-сан?
Хацумомо только вздохнула, но ничего не сказала. Корин вглядывалась в темноту, стараясь разглядеть меня, а Хацумомо грызла ноготь, не обращая на меня внимания. Несмотря на ужас, испытанный мной тогда, я не могла не заметить, как же красива была Хацумомо. Порой безжалостная, как паук, Хацумомо, грызущая ноготок, все же была прекраснее любой другой гейши, позирующей перед фотографом. А Корин рядом с ней выглядела как булыжник рядом с драгоценным камнем. Казалось, Корин неудобно в ее кимоно, оно постоянно путалось у нее под ногами, в то время как на Хацумомо кимоно сидело так, будто было ее второй кожей.
Дойдя до конца лестницы, я наклонилась в темноту и громко сказала:
— Простите, пожалуйста!
Я подождала, но никто не откликнулся.
— Громче, — сказала Корин. — Они ведь тебя не ждут. Я почти закричала:
— Простите!
— Подождите минутку! — послышался приглушенный голос, и вскоре дверь открылась.
Открывшая мне девочка казалась не старше Сацу, но была худенькая и нервная, как птица. Я протянула ей сверток. Она очень удивилась, но безучастно взяла его у меня.
— Кто там, Асами-сан? — спросил чей-то голос из апартаментов.
Я увидела бумажный фонарик, стоящий на тумбочке рядом с кроватью. Постель была приготовлена для гейши Мамехи. Я могла судить об этом по тому, что там лежали шелковые простыня и покрывало, а также шакура — «высокая подушка», — точно такая же, как у Хацумомо. На самом деле она мало похожа на обычную подушку и представляет собой деревянную подставку с опорой для шеи, благодаря которой гейша может сохранить свою сложную прическу.
Служанка не ответила, а быстро распаковала кимоно. Увидев чернильные пятна на нем, она вскрикнула и прикрыла рот рукой. Слезы моментально хлынули из ее глаз, а в это время опять послышался голос:
— Асами-сан! Кто там?
— Никого, госпожа! — крикнула служанка.
Мне было ужасно стыдно перед ней. Она же быстро вытерла глаза рукавом. Пока она закрывала дверь, я успела одним глазком увидеть ее хозяйку, и мне стало понятно, почему Хацумомо назвала ее Госпожа Совершенство. Ее лицо, совершенной овальной формы, просто кукольное, выглядело очень нежным и хрупким, как китайский фарфор, даже без косметики. Она направилась к двери, но служанка быстро закрыла дверь, и я больше ничего не увидела.
На следующий день, вернувшись после уроков в окейю, я застала Маму, Грэнни и Анти в приемной на первом этаже. Они говорили о кимоно. Когда появилась Хацумомо, Мама встретила ее на лестнице.