Джин шел по узкой меже, то и дело соскальзывая с нее и погружаясь в жидкую грязь. Он двигался на юго-запад, туда, где уже сгущалась тьма над джунглями. Он точно определился на местности и теперь шел по маршруту эксфильтрации, десятки раз разработанному и изученному на Окинаве. Тропический закат исчез так же мгновенно, как и появился. Джин продолжал свой путь в быстро густеющей, пока еще багровой тьме. Неожиданно, прямо впереди он увидел идущего ему навстречу буйвола. Буйвол плелся медленно, под копытами его хлюпала вода. Он равнодушно прошел мимо Джина, и тот заметил на его спине безмятежно спящего мальчишку лет десяти.
В полной уже темноте Джин вступил на лесную тропу. Начались джунгли. Он надел инфракрасные очки и теперь мог, словно никтолоп, видеть нависшие над ним гигантские листья, напоминающие по форме кленовые, огромные папоротники, сплошную стену бамбука, переплетенного толстыми лианами.
От сладких, дурманных, влажных запахов тления кружилась голова. Джунгли шевелились, чавкали, квакали, визжали, хрюкали, вокруг кишела неведомая жадная жизнь, от ощущения которой кожа покрывалась пупырышками.
Неожиданно прямо над ухом дико взвыла электропила. Непроизвольно Джин отпрыгнул в сторону, вытянул руки и тут же отдернул их, словно притронулся к раскаленной жаровне. Разразившись самыми отборными нью-йоркскими ругательствами, он включил фонарь. Вот откуда идет этот жуткий звук — маленькое серое насекомое дрожало на коре дерева и этим дрожанием создавало дикую вибрацию. Причину ожога он узнал сразу, увидев растение «хан», выделяющее едкую кислоту. Руки жгло невыносимо, и Джин, вспомнив окинавские инструкции, помочился на них. Боль несколько ослабла.
Он шел по тропе ровно три часа двадцать минут. Когда это время прошло, он остановился, вынул из сумки миниатюрный, но очень мощный «уоки-токи», вытянул антенну, нажал кнопку и сказал:
— Бизон! Бизон! Я Пума! Вызываю тебя! Прием!
В ответ послышался только шорох и треск атмосферного электричества. Он снова двинулся вперед, каждые десять-пятнадцать минут включая «уоки-токи».
— Бизон! Бизон! Я Пума! Я Пума! Прием!
Два или три раза довольно близко слышался грозный, громоподобный рев тигра. Джин вынул из кармана свою заветную авторучку и нес ее теперь в левой руке.
— Бизон! Бизон! Я Пума! Прием!
И вдруг в аппаратике послышался щелчок, и совершенно спокойно и отчетливо прозвучал хриплый голос Бастера:
— Бизон ждет Пуму на чашку кофе. Прием!
Команда А—234 в составе наших старых знакомых Бастера, Мэта, Тэкса, Сонни и Берди, а также связного агента-вьетнамца Дао была заброшена в джунгли Вьетнама неделю назад. Временно, до соединения с командиром Джином Грином командой руководил мастер-сержант Тэкс.