Задача Джина состояла в том, чтобы выдать себя за прежнего простодушного Джина, который ничего не узнал о содержимом полтавского тайника и ничего не услышал в Москве о смерти своего отца. Задача Шнабеля: раскусить агента, побывавшего в руках советской контрразведки.
Этот поединок походил на интеллектуальное джиу-джитсу.
Все время, пока Джин рассказывал о провале полтавского задания, о своем аресте, о высылке из Москвы, мозг Шнабеля работал с точностью электронной вычислительной машины, регистрируя и анализируя каждый нюанс и оттенок не только речи, но и мимики Джина.
С самого начала он определил наметанным глазом, что Джин пришел безоружным. Это придало ему дополнительную уверенность: перед приходом Джина он успел подготовиться к любым неожиданностям этой встречи. В разных карманах у него лежали последние новинки оружейников ЦРУ-диковинные ручки, зажигалки, сигареты, бесшумно стреляющие смертельными и парализующими зарядами яда, газа, свинца. В каблуке правого полуботинка у него был скрыт знаменитый пружинный нож образца Флеминга — Даллеса.
Раскладывая весь этот арсенал по карманам, вооружаясь перед встречей с Джином, Шнабель, как всегда, ощутил привычную приподнятость, азартное предвкушение опасной игры и возможности боя, но на этот раз впервые почувствовал он и какое-то томительное и тревожное сомнение…
Зачем ему все эти смертоносные сюрпризы и фокусы? Неужели он, Шнабель, боится Джина, ученика Лота?
И Шнабель, который, как всякий профессиональный разведчик, не врал, по крайней мере, самому себе, в первый раз признался, что да, он немного побаивается Джина. Потому что Джин стал опасен.
— Сегодня же вы встретитесь с вашим братом по закону, — с улыбкой говорил полковник Джину. — Как это будет по-русски? «Шурин» — да? Впрочем, все мы «неприкасаемые» — братья по закону!
Знает Джин или не знает?
Знает всю правду, часть правды или ничего не знает?
Шнабелю вспомнился термин, популярный среди работников ЦРУ: «перебежчик на месте». Может быть, стал уже Джин Грин «перебежчиком на месте»?
Все, что рассказывал ему сейчас Джин о событиях в России, было отлично известно Шнабелю по шифрограмме, составленной американским посольством в Москве на основании объяснений Джина. Из его рассказа следовало, что ни он, ни советские власти не обнаружили тайника в склепе. Выходило, что ничто ни с какой стороны не угрожало Шнабелю. Все сходилось, но рассказывал ли Джин тогда, в посольстве в Москве, и рассказывает ли здесь, сейчас, в Париже, всю правду?
Как будто да. Но только как будто.
Друг или враг? Наивный простак или суровый мститель? Надо приберечь его для будущих дел или обезвредить навсегда?