— Сколько ты хочешь? — прохипел свинорылый.
— Двести пятьдесят тысяч сразу, — без паузы, словно давно уже вычислил нужную сумму, ответил Реаниматор, — и впредь по десять штук ежемесячно.
— Это же грабеж! — выпучив белесые глаза и став похожим на хряка, увидевшего прямо перед рылом нож мясника, истошно взвизгнул Ярри. — У меня нет таких денег!
— Здесь не базар. Лобастый, — полуобернулся Леха, — прикончи, а потом вместе с Верзилой в темпе обшмонаете хату. Мы возвращаемся в Питер.
— Подождите! — хлопая разбитым ртом и часто-часто моргая, заорал чухонец. — Вы же деловые люди! Ну откуда у меня такая огромная сумма?! Это же все, что я заработал! Я готов заплатить, но... хотя бы тысяч пятьдесят! Больше у меня просто нет, клянусь!
— Мало... Лобастый, чего ты ждешь? Накрути глушак и начинай. А я пойду прогуляюсь.
— Да врет он, сука! — не выдержал толстогубый Вован. — Есть у него башли, кусков сто! Я могу показать, где они спрятаны! Только не убивайте!
— Интересное предложение, — остановив Лобастого категоричным жестом, сказал Реаниматор. — Молодец, жирдяй, быстро соображаешь...
— Я отдам все, что у меня есть, до последнего рубля! — сообразив, что дело пахнет керосином, перебил подельника Ярри.
— Ладно, — неожиданно быстро согласился Леха. — Говори, где деньги.
— Сначала развяжите.
— Разве у тебя есть выход, трескоед?
— Обещай, что сдержишь свое слово, — в схватке за деньги жадный свинорыл стоял до конца, пытаясь выторговать у бандита хоть словесную гарантию своей дальнейшей безопасности.
— Ты меня достал, урод, — устало процедил Леха и не очень сильно, дозированно, врезал чухонцу ногой в глаз. Сурово посмотрел на Кочу. — Давай, псковский, колись. Коли жить хоцца.
— В гараже! — скрипя зубами, вновь опередил бугая сморщенный, как давленый помидор, Ярри. — В правом дальнем углу! Там двойная кладка! На уровне пояса выдвигаются кирпичи!
— Лобастый, пригляди за ними — Реаниматор в последний раз пыхнул сигаретой и раздавил окурок о стену. — Пойду проверю.
В тайнике отыскался не только пакет с деньгами, но и небольшой кожаный мешочек, набитый украшениями. Здесь были и серьги с камушками, и браслеты, и цепочки с кулонами, и кольца, в том числе — два обручальных. Не трудно было догадаться, откуда все эти цацки. Их снимали с похищенных женщин, которых после «работы» на подпольной студии оставалось только отвезти в ближайший лес...
Реаниматор высыпал на ладонь бликующую в свете ламп золотую горсточку и с минуту молча смотрел на нее, думая о том, какие трагедии таятся за этими женскими побрякушками. Если до сих пор он колебался, то теперь принял окончательное решение о дальнейшей участи порнодельцов. Нелюди, ни в грош не ставящие человеческую жизнь, не имеют права на существование.