— Интересно, — заметно оживился Али. — Толковый специалист?
— Да, — застывая лицом, нехотя кивнул Ворон. — И главное, мы с ним хорошо знакомы. Даже выпивали вместе на базе в Кандагаре, звездочку мою первую отмечая. Он был... в общем, я никогда бы не подумал, что лейтенант Брюсов сможет после возвращения в Союз уволиться из ВДВ, примкнуть к бандитам, вышибая деньги с коммерсантов, или охранять такого скота, как Нигериец. С его характером и взглядами на жизнь он скорее пошел бы служить в ОМОН или госбезопасность. Взяли бы без разговоров...
— Однако он руководит охраной наркобарона, — заметил, грустно усмехнувшись, Али. — С тех пор много воды утекло, Сергей, люди меняются. И твой лейтенант — не исключение...
— И все-таки становится мерзко, когда парни вроде Брюсова ради больших денег превращаются в цепных псов всякой мрази! — Сергей резким щелчком стряхнул пепел. — Дорого бы я дал за возможность тет-а-тет сказать ему, кто я на самом деле, и услышать ответ, прежде чем нажать на курок и вышибить ему мозги...
— Наше будущее — в наших руках, — философически заметил афганец, вновь наполняя пиалу чаем. — Но я думаю, твой бывший сослуживец очень бы удивился. Как шеф секьюрити наркобарона, он не мог не слышать про Ворона.
Сверкнувший в кустах, на круто спускающемся к дороге, раскисшем от дождей склоне холма, оптический блик Иван заметил сразу, машинально, уловив развитым до предела боковым зрением.
За ними наблюдали, и как пить дать отнюдь не мирные пастухи.
— Снайпер! — Схватив лежащий на коленях автомат — слава богу, хоть не отобрали, как у этапируемого в чернокозовское СИЗО арестанта, — Иван метнул тревожный и решительный взгляд в лицо сидящего рядом майора и вскинул оружие в положение прицельной стрельбы сидя, буквально уперев ствол в заляпанное донельзя стекло боковой двери.
Штабист, несмотря на свой вроде бы бестолковый, неспособный к решительным действиям флегматично-надменный вид, отреагировал стремительно, — сноровисто выхватил из кобуры на поясе пистолет Стечкина и громко крикнул на миг растерявшемуся водиле:
— Ходу! Ходу, мать твою!.. — подкрепив свой приказ далеким от деликатности тычком в плечо.
Впрочем, сидящий за рулем сержант вряд ли воспринял его как оскорбление. Война есть война, суровая работа для настоящих мужиков.
«Уазик» глухо взвыл на максимальных оборотах, завибрировав всем корпусом, словно в лихорадке, и неправдоподобно вяло дернулся вперед, натруженно выплевывая во все стороны из-под колес комья грязи.
Состояние того, что лишь с огромным преувеличением можно было назвать дорогой, не позволило юркому армейскому джипу быстро уйти в отрыв — задний мост занесло, колеса запрыгнули на хребет колеи, и, крутанувшись, словно юла, «уазик» встал практически поперек дороги.