Свет костра снаружи слабо освещал внутренность хижины. Как только она отдернула циновку, она услышала бормотание ругательства, почувствовала как ее схватили за волосы, протащили сквозь отверстие и рывком поставили на ноги.
С перепугу она не сразу привела в порядок свои мысли и убрала с глаз спутавшиеся распущенные волосы, чтобы взглянуть на лицо белого человека, который возвышался над нею с удивлением, написанным на его темном, покрытом шрамами лице. В руке он держал обнаженный меч, а глаза сверкали как огонь костра, — от злости, подозрения или удивления — она не могла сказать. Он говорил на языке, который она не могла понять, языке, который не был гортанным негритянским, но и не звучал как язык цивилизованных народов.
— О, пожалуйста! — попросила она. — Не так громко. Они услышат…
— Кто Вы? — спросил он, говоря по-офирски с варварским акцентом. — Видит Кром, я не мог представить, что встречу в этих чертовых краях белую девушку!
— Меня зовут Ливия, — ответила она. — Я пленница Баджудха. О, выслушайте, пожалуйста, выслушайте меня! Я не могу здесь долго оставаться. Я должна вернуться в хижину до того как они обнаружат мое исчезновение. Мой брат… — рыдание заглушили ее голос, потом она продолжила: — У меня был брат Тетелис, мы из рода Челкус, ученых и дворян Офира. По особому распоряжению короля Стигии, моему брату разрешили отправиться в Хешатту, город волшебников, чтобы изучать их искусство, и я отправилась вместе с ним. Он был совсем мальчик — моложе меня…
Ее голос запнулся и прервался. Чужестранец молчал, но стоял и смотрел на нее горящими глазами с мрачным, непроницаемым лицом. В нем было что-то дикое и неукротимое, что пугало ее и делало нервной и неуверенной.
— Черные кушиты напали на Хешатту, — поспешно продолжила она. — Мы приближались к городу с караваном верблюдов. Наша охрана бежала и нападавшие забрали нас с собой. Они не причинили нам вреда и сообщили, что они будут вести переговоры со стигийцами и возьмут выкуп за наше возвращение. Но один из их вождей хотел получить весь выкуп сам, и он со своими людьми выкрал нас из лагеря однажды ночью и бежал с нами далеко на юго-восток, к самым границам Кушии. Там на них напала и вырезала их банда из племени бакала. Тетелиса и меня притащили в это логово зверей… — рыдание сотрясло ее. — Сегодня утром моего брата изуродовали и зарубили у меня на глазах… — Она внезапно смолкла моментально ослепла от воспоминаний. — Они скормили его тело шакалам. Сколько времени я была без сознания я не знаю…
Она не могла больше говорить и подняла глаза, чтобы взглянуть на хмурое лицо чужестранца. Ее обуяла сумасшедшая ярость; она подняла кулаки и стала тщетно бить в могучую грудь, на что он обратил не больше внимания, чем на жужжание мухи.