даже очень большое, подобно как и вы можете
иметь большое
нравственное влияние, хотя и не имеете
власти, установленной законом. Поверьте, что не сделай он визита какому-нибудь
господину, об этом будет весь город говорить, станут расспрашивать, за что и
почему — и этот самый господин из-за этой единственной боязни струсит сделать
подлость, которую он не струсил бы совершить пред лицом власти и закона. Ваш
поступок, то есть ваш и вашего супруга, с уездным судьей М*** уезда
[127], которого вы нарочно вызвали в город с
тем, чтобы примирить его с прокурором, почтить его радушным угощением и
дружеским приемом за прямоту, благородство и честность, — поверьте, сделал уже
свое действие. Мне нравится при этом случае то, что судья (который, как
оказалось, был просвещеннейший человек) одет был таким образом, что его, как вы
говорите, не приняли бы в переднюю петербургских гостиных. Хотел бы я в эту
минуту поцеловать полу его заношенного фрака. Поверьте, что наилучший образ
действий в нынешнее время — не вооружаться жестоко и жарко противу взяточников
и дурных людей и не преследовать их, но стараться вместо того выставлять на вид
всяческую честную черту, дружески, в виду всех, пожимать руку прямого, честного
человека. Поверьте, что как только будет узнано во всей губернии, что
губернатор поступает действительно так, — все дворянство уже будет на его
стороне. В дворянстве нашем есть удивительная черта, которая меня всегда
изумляла, это — чувство благородства, — не того благородства, которым заражено
дворянство других земель, то есть не благородства рождения или происхождения и
не европейского point d’honneur
[128], но
настоящего, нравственного благородства. Даже в таких губерниях и таких местах,
где, если разобрать порознь иного дворянина, выйдет просто дрянь, а вызови
только на какой-нибудь действительно благородный подвиг — все вдруг поднимется
точно каким-то электричеством, и люди, которые делают пакости, сделают вдруг
благороднейшее дело. И потому всякий благородный поступок губернатора прежде
всего найдет отклик в дворянстве. А это важно. Губернатор должен непременно
иметь нравственное влияние на дворян, только сим одним он может подвигнуть их
на поднятие невидных должностей и неприманчивых мест. А это нужно, потому что
если дворянин из той же губернии возьмет какое-нибудь место с тем, чтобы
показать, как надобно служить, то, каков бы он ни был сам, хотя и лентяй и
многим нехорош, но исполнит так свое дело, как никогда не исполнит присланный
чиновник, хотя бы он исшатался век в канцеляриях. Словом, ни в каком случае не
должно упускать из виду того, что это те же самые дворяне, которые в
двенадцатом году несли все на жертву, — все, что ни было у кого за душой.