— Интуиция.
— Не морочьте мне голову, Дин. Вы явились сюда, полностью экипированным для ночной слежки, а я должна поверить, будто вы решили выручить полицию и проверить, не хулиганит ли кто на кладбище?
— Просто у меня очень хорошая интуиция, — снова повторил Дин.
— Полагаю, для хорошей интуиции нужна хорошая осведомленность.
— Мы напрасно тратим время, детектив. Либо арестуйте меня, либо работайте со мной.
— Я склоняюсь к первому варианту.
Он невозмутимо смотрел на нее. Слишком много он недоговаривал, слишком много секретов ей предстояло узнать от него. Но не здесь и не сейчас. Наконец она опустила пистолет, но не убрала его в кобуру. Габриэль Дин не заслуживал такой степени доверия.
— Раз уж вы были первым на месте происшествия, что вы увидели?
— Я нашел охранника уже мертвым. Воспользовался рацией в его машине, чтобы передать сигнал диспетчеру. Кровь была еще теплой. Я подумал, что наш убийца не успел далеко уйти, и кинулся его искать.
— Среди деревьев? — недоверчиво фыркнула Риццоли.
— Других автомобилей на кладбище не было. Вы хорошо знаете здешние места, детектив?
Она поколебалась.
— С востока район Дедхэм. Гайд-парк — с севера и юга.
— Совершенно верно. Это все жилые кварталы, и там есть где припарковать автомобиль. А до кладбища легко дойти пешком.
— Зачем убийце приходить сюда?
— Что мы о нем знаем? Парень одержим мертвыми. Ему нравится ощущать их запах, касаться их тел. Он держит у себя трупы до последней возможности, а когда вонь разложения становится невыносимой для окружающих, ему приходится избавляться от останков. Возможно, его заводит одно лишь посещение кладбища. И вот он оказался здесь, в темноте, чтобы совершить маленькое эротическое путешествие.
— Отвратительно.
— Попробуйте заглянуть в его мир, проникнуться его мыслями. Возможно, нам его фантазии и покажутся отвратительными, но для него кладбище — это утолок рая. Место, где покоятся мертвые. Именно сюда тянет Властелина. Он бродит среди могил, представляя, что у него под ногами целый гарем спящих женщин... И в этот момент его вспугивает внезапно появившийся охранник, который, видимо, не ожидал здесь встретить никакой опасности, разве что компанию подростков, пустившихся в ночную авантюру.
— И охранник позволяет одинокому мужчине подойти к нему и вот так запросто перерезать горло?
Дин промолчал. На это у него не было объяснений. Впрочем, как и у Риццоли.
К тому времени, когда они вернулись к кладбищенским воротам, ночное небо вовсю полыхало голубыми огнями мигалок, а полицейские уже натягивали ленту оцепления. Риццоли молча смотрела на эту мрачную суету и ловила себя на том, что ей совсем не хочется участвовать в этом действе. Она редко сомневалась в своей правоте, интуиция ее никогда не подводила. Но сейчас, когда ее проигрыш оказался слишком очевидным, она подумала о том, что, возможно, Габриэль Дин прав — ей не по зубам руководить расследованием. Видимо, травма, нанесенная Уорреном Хойтом, настолько повредила ее психику, что она больше вообще не может работать в полиции. Сегодня она сделала неправильный выбор, отказалась послать кого-то из своей команды на осмотр территории кладбища.