Риццоли уставилась на эти строчки, отказываясь верить в то, что их написал человек в здравом уме: «это было бы здорово», «ваш друг».
— Боже правый, — пробормотала она. — Да они сумасшедшие.
— Притягательная сила славы, — сказал Дин. — У них нет своей жизни. Они чувствуют себя никчемными, убогими. Поэтому и пытаются притереться к тому, чье имя на слуху. Хотят, чтобы и им перепало от этой известности.
— Известности? — Она посмотрела на Дина. — Вы так предпочитаете называть это?
— Вы понимаете, что я имею в виду.
— Нет, не понимаю. Я не понимаю, что заставляет женщин писать письма таким монстрам. Они что, ищут романтики? Или мечтают, чтобы кто-то их изнасиловал в извращенной форме? Может, это принесет наслаждение их возвышенным натурам? — Риццоли резко отодвинулась от стола и, поднявшись, прошла к стене с узкими прорезями окон. Сложив на груди руки, она уставилась на тонкую полоску солнечного света, кусочек голубого неба. Даже такой вид из окна доставлял большее удовольствие, нежели чтение писем поклонниц Уоррена Хойта. Она не сомневалась в том, что Хойту льстила такая популярность. Каждое полученное письмо было живым свидетельством того, что он до сих пор имел власть над женщинами, что, даже находясь за решеткой, мог по-прежнему манипулировать ими. Обращать в свою собственность. — Это пустая трата времени, — с горечью произнесла она, наблюдая за тем, как порхает птица среди зданий, где в клетках сидели люди, а железные решетки служили преградой чудовищам, а не птичьим песням. — Он не дурак. Наверняка уничтожил все следы, которые могут привести к Властелину. Он защитил своего нового друга. И вряд ли оставил нам хотя бы какую-то зацепку.
— Может, это и бесполезно, — произнес Дин, шурша бумагами. — Но в высшей степени увлекательно.
— О, да. Думаете, мне так интересно читать, что пишут ему эти безумные женщины? Да меня тошнит от этих откровений.
— Может, в этом все и дело?
Риццоли резко обернулась к Дину. Луч света падал ему на лицо так, что ярко блестел один голубой глаз. Она всегда находила его лицо привлекательным, но сейчас особенно.
— Что вы хотите этим сказать?
— Вам неприятно читать письма его поклонниц.
— Да меня от них воротит. Неужели не видно?
— Он это понимал. — Дин кивнул на пачку писем. — Он знал, что они вас расстроят.
— Вы думаете, он рассчитывал выбить меня из колеи? Этими письмами?
— Это психологическая игра, Джейн. Он специально оставил эти письма, для вас. Коллекция любовных посланий. Он знал, что вы обязательно приедете сюда после его побега и прочитаете эти признания, адресованные ему. Может быть, он хотел показать вам, что и у него есть воздыхатели. Что вы вот презираете его, а есть женщины, которые им восхищаются, тянутся к нему. Он ведет себя словно отвергнутый любовник: заставляет вас ревновать, пытается вывести вас из равновесия.