Риццоли вгляделась в темноту, представив себе ночную жизнь лесных обитателей. Зубастые хищники. Она вспомнила изъеденные останки Леди Рахит и подумала про енотов, грызущих ребра, и собак, гоняющих голову как мяч. В общем, все совсем не как в сказке про Бэмби.
— Я теперь даже говорить не могу о Хойте, — сказала она. — Стоит мне упомянуть его имя, как на меня начинают смотреть с жалостью. Вчера я попыталась провести параллель между Хирургом и нашим неизвестным, так во взгляде Дина явственно сквозило: «У нее до сих пор Хирург на уме». Он считает, что у меня навязчивая идея. — Она вздохнула. — Может, это и так. Может, это останется навсегда. В каждом преступлении мне будет мерещиться его почерк. Каждый убийца будет иметь его лицо.
По рации раздался голос диспетчера:
— У нас запрос на осмотр территории, кладбище Фэйрвью. Есть какие-то машины в этом районе?
Никто не ответил.
Диспетчер повторил:
— У нас вызов на осмотр территории, кладбище Фэйрвью. Возможно незаконное проникновение. Номер двенадцатый, вы все еще в этом районе?
— Говорит двенадцатый. Мы на Ривер-стрит, у дома 1040. Здесь вызов по коду один.
— Вас понял. Номер пятнадцатый! Что у вас?
— Говорит пятнадцатый. Мы в Уэст-Роксбери. Эти ребята до сих пор не успокоятся. Думаю, пробудем здесь еще полчаса, от силы час, потом сможем выехать на Фэйрвью.
— Кто-нибудь есть свободный? — спросил диспетчер, гоняя радиоволну в поисках свободной патрульной машины. В теплую субботнюю ночь рутинный осмотр кладбища не входил в число приоритетных вызовов. Мертвые могли подождать, важнее было разобраться с буйными супружескими парами или вандалами-подростками.
Тишину, воцарившуюся в радиоэфире, нарушил кто-то из команды Риццоли.
— Говорит пятый. Мы на Эннекинг-Парквей. Отсюда до кладбища Фэйрвью рукой подать...
Риццоли схватила микрофон и нажала на кнопку трансляции.
— Пятый, это первый, — вмешалась она. — Не покидать пост. Понятно?
— Да у нас пять машин на слежке...
— Кладбище не наше дело.
— Первый, — произнес диспетчер. — Все патрули на вызовах. Может, все-таки освободите кого-нибудь из своих?
— Нет. Я хочу, чтобы моя команда продолжала наблюдение. Понятно, пятый?
— Десять-четыре. Задерживаемся. Диспетчер, мы не можем выехать на осмотр кладбища.
Риццоли вздохнула. Возможно, утром ей и нагорит за это, но она не собиралась отпускать ни единой машины из команды наблюдения, тем более на столь тривиальный вызов.
— Нельзя сказать, чтобы мы были активно задействованы, — заметил Корсак.
— Когда настанет момент, действие будет разворачиваться очень быстро. И я никому не позволю рушить мой план.