"Ты ведь будешь драться по необходимости, а не по настроению — оно здесь не при чем. Настроение необходимо для любви, а для борьбы оно не годится!?
«Сейчас пришло время для борьбы, — подумал Пол. — Я буду оплакивать своего отца в другое время».
Пол чувствовал, что продолжает давать оценку произошедшему с позиций разума, а не чувства. И он знал, что обретаемое им новое знание было только началом, что оно растет. Предощущение своего ужасного предназначения, возникшее у него впервые при испытании, которому его подвергла Преподобная мать, вновь охватило его. В его правой руке — той, что помнила боль, — возникло чувство покалывания и подергивания.
«Может быть, я тот, кого они называют Квизатцем Хедерахом?» спрашивал он себя.
— Какое-то время я думала, не подвел ли нас Хават, — произнесла Джессика. — Я думала, что, может, Уйе вовсе и не был Сак-доктором.
— Он был всем, что мы о нем думали… и даже больше, — отозвался Пол. А сам подумал: «Почему до нее так медленно доходят самые очевидные вещи?!» — Если Айдахо не свяжется с Кайнзом, мы будем…
— Он не единственная наша надежда.
— Я этого и не утверждал — В его голосе зазвучала сталь.
Уловив необычную интонацию в голосе сына, Джессика пристально посмотрела в его сторону.
— Многие люди твоего отца, вероятно, разбежались, — сказала она. — Мы должны снова собрать их, найти.
Пол не дал ей закончить:
— Мы можем полагаться только на самих себя, — безжалостно отрезал он. — Первоочередная забота на сегодня — это атомные бомбы семьи Атридесов. Мы должны забрать их раньше, чем Харконнены сумеют их разыскать.
— Вряд ли это может случиться, — высказала сомнение Джессика. — Они ведь очень надежно спрятаны.
— Нельзя оставить Харконненам ни единого шанса.
— Харконнены пользуются помощью сардукаров, — сказала Джессика. — Мы должны подождать, пока те не будут отозваны.
— Угроза будет исходить одновременно с двух сторон; пустыня и сардукары — они зажмут нас в кольцо. — Пол продолжал думать вслух: -Харконнены убеждены в том, что у Атридесов здесь нет последователей, что они все уничтожены. Те, что сбежали, не в счет.
— Они не осмелятся продолжать бойню, в противном случае вмешается император.
— И ты действительно веришь в то, что говоришь?
— Но ведь некоторые из наших людей смогут убежать.
— Смогут ли?
Джессика отвернулась, испуганная силой горечи, которая послышалась в голосе сына. Она чувствовала, что мощь его разума начинает превосходить потенциал ее сознания, что он часто оказывается более дальновидным, чем она. Джессика сама делала все, что могла, для того чтобы он стал таким, но теперь ей стало страшно. Она обратилась мыслями к своему герцогу, своему потерянному прибежищу, и слезы навернулись на ее глаза.