В глубине души Силан был уверен, что это пустая трата времени, и потому тянул с визитом к секретарше, оформлявшей его запись на прием, надеясь, что очередь пройдет и все решится само собой, без унизительной беседы с управляющим.
Возможно, все бы именно так и закончилось, если бы во вторник, после работы, он не решился заглянуть в бар «Третья кружка».
Позволить себе частые визиты в это известное всем рабочим верфи заведение он не мог, но сегодня, желая как можно дольше оттянуть неприятный разговор с женой, Грант отправился после смены прямиком в бар, где за широкими деревянными столами, сколоченными из длинных «бамбуковых» стволов, сидели завсегдатаи, в большинстве своем — холостяки, которым никуда не нужно было спешить.
Грант им позавидовал и сразу же, словно кто-то невидимый почувствовал эту его зависть, заметил в уголке зала единственное свободное место, рядом с невысоким невзрачным человеком, лицо которого почему-то не запоминалось, зато имя было всем хорошо известно.
Это был Рон Палмес, человек без определенных занятий, охотно бравшийся за разрешение самых разных проблем, возникавших у рабочего люда, — ну там нужную справку оформить, небольшой кредит получить в местном банке или отыскать сбежавшую жену.
Поговаривали, что это только прикрытие, что на самом деле Рон занимается гораздо более серьезными и опасными делами. Возможно, именно из-за этих слухов за его стол никто не спешил усаживаться без особой в том необходимости, и благодаря этому Грант оказался рядом с Палмесом один в тот злополучный вечер.
— Проблемы замучили? Все суетишься? — Конец фразы, в точности повторивший слова призрачного отца Ефросима, настолько поразил Гранта, что он так и не смог найти нужных слов для ответа и лишь молча прихлебывал из своей кружки горьковатое пиво.
Вообще-то они с Палмесом не были знакомы, и его вопрос показался Гранту достаточно бестактным, даже вызвал желание завершить так и не начавшийся разговор, но отделаться от Рона было не так-то просто.
— А ведь я мог бы тебе помочь, парень! — Незапоминающееся лицо Палмеса вызывало у его собеседников неизменное расположение, наверно, в этом, и крылась причина его успеха. Нельзя было и дальше молчать, когда к тебе вежливо обращается интеллигентный человек, да еще и обещает помочь…
И Грант после третьей кружки рассказал своему, новому знакомому о денежных проблемах, о неурядицах с женой и о тяжелой, осточертевшей работе, выматывавшей из него все силы.
Палмес слушал внимательно, в нужных местах утвердительно кивал головой, словно все это было ему хорошо известно по собственному опыту и, в конце концов, сказал: