— Но мы кого-то видели на аппарелях!
— Возможно, да — возможно, нет. На этой планете не стоит слишком уж доверять даже собственным глазам. Если здесь кто-то и был, теперь его уже нет, и если он ушел, то ушел так, что ты этого не обнаружишь!
— Иногда мне кажется, что ты вместе со своей Линдой веришь в местных демонов.
— Демонов здесь нет, но, возможно, есть кто-то похуже… А что касается Линды…
Но Зарудный предпочел избежать скользкой темы.
— Ладно. Замнем. Мне еще надо осмотреть технические отсеки. Ты не хочешь нам помочь?
— Я не верю в результат.
На этом они и расстались. Хотя Ротанов и отказался принимать участие в бессмысленных, с его точки зрения, поисках, он прошелся по всему кораблю, чтобы получить о нем возможно более полное представление.
Корабль производил довольно странное впечатление. Раньше ему не приходилось летать на пассажирских лайнерах такого класса. Чертова уйма денег была ухлопана на отделку кают-компаний и ресторанов, на всю эту бронзу, хрусталь, сверкавшие позолотой перила лестниц, сделанных из настоящего дуба…
Дизайнеры изо всех сил старались придать внутреннему убранству космического лайнера вид древнего океанского судна, и, надо признать, им это удалось. В конце концов, все их усилия воплотились в эту мертвую груду металла, покинутую собственной командой.
Больше всего удивляла Ротанова не роскошь, а общее состояние корабля. Он выглядел так, словно только вчера сошел со стапелей земной верфи, словно никогда не слонялась по этим салонам и барам шумная толпа пассажиров, которая была здесь перед посадкой и затем куда-то исчезла, не оставив после себя никаких следов. Ни забытых вещей, ни мусора — ничего этого не было даже в индивидуальных каютах, даже в прикроватных тумбочках, в ящиках которых пассажиры имели привычку всегда забывать ненужные вещи.
Койки аккуратно убраны в стенные ниши кают, горы чисто вымытой посуды заботливо закреплены в антиперегрузочных шкафах…
Но, если верить судовому журналу, добросовестно изученному Хорстом, «Озон» принес на своем борту сорок человек, бесследно сгинувших на Ароме и ухитрившихся проделать это так, что на корабле, на котором они провели почти полгода, пока длился полет, не осталось ничего, напоминающего об их присутствии… Ни одной фотографии, ни одной личной вещи, только запись в судовом журнале…
Но память нельзя стереть так просто, как убрать ненужные вещи. Что-то осталось. — нечто невидимое, делавшее корабль в глазах Ротанова похожим на огромный катафалк. Это впечатление усиливалось тишиной, пустотой огромных коридоров и величественных апартаментов первого класса.