— Дей-ли, мы просим прощения, — вкрадчиво заговорил главный, — но в этой комнате осталось еще одно необследованное место…
У меня от такого цинизма все внутри передернуло, а Вэл под одеялом напрягся, как дикий зверь, готовящийся к прыжку. Я на мгновение замерла, лихорадочно соображая, как бы выкрутиться, когда мой взгляд упал на столик, где лежали все походные бумаги. Ну конечно же!..
— Послушайте-ка, вы, — ледяным голосом обратилась я к главарю. — Да, да, вы, и не делайте такое изумленное лицо. Вы хоть знаете, с кем сейчас разговариваете?
— С принцессой Южной, по меньшей мере? — насмешливо поинтересовался он, а остальные двое неприлично захохотали.
— Вам бы еще повезло, если бы только с принцессой, — нахмурилась я. — Видите, на столике лежат бумаги? Возьмите их и посмотрите, не найдется ли там что-нибудь знакомое. Читать, надеюсь, вы умеете.
— Соплячка! — аж побагровел главарь, схватив бумаги с явным намерением их разорвать, когда его прихвостень выхватил из стопки одну, с серебристо-лунным отливом и яркой колдовской печатью.
Надо было видеть, какой испуг появился тогда на их самоуверенных лицах! Мерзавцы все, как один, дружно побледнели, поспешили принести мне свои глубочайшие извинения, вернули бумаги и убрались восвояси, со скрипом закрыв за собой дверь.
Спасибо, бабушка! Я выбралась из кровати и, подобрав все бумаги, бережно спрятала их в сумку, после чего начала собирать остальные вещи. Тем временем и опасный жулик, раскрасневшийся от жары, тоже вылез на свет божий, с облегчением переводя дух. Я повернулась и в упор посмотрела на него.
— Ну? — поинтересовалась я.
— Чего «ну»? — не понял он.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
— Хочу, — широко улыбнулся нахал. — Прощай! И искренне надеюсь, что мы с тобой больше никогда не встретимся. Ни в этой жизни, ни в последующих.
— И это вместо благодарности?! — возмутилась я.
— О какой благодарности может идти речь, когда из-за тебя и начался весь этот бардак? — ухмыляясь, возразил Вэл. — Не-е-ет, милая, это ты еще мне спасибо скажи за то, что подал тебе такую прекрасную идею загладить свою вину передо мной! И не забудь, что я не бросил тебя в коридоре, а, в ущерб себе, доставил в твою же комнату. Знаешь, что было бы, поймай они тебя? Нет, лучше тебе этого не знать, — подвел он итог своим нравоучениям, самодовольно улыбаясь.
От такой наглости я просто потеряла дар речи! А эта сволочь меж тем, совершенно не обращая на меня внимания, снова завернулась в свой серый плащ, напялила маску и отправилась на балкон, явно собираясь спуститься вниз по моему же, простите, белью! Нет, я этого так оставлять не собиралась и, издав боевой клич древнего человека, вышедшего на тропу войны, сломя голову ринулась следом.