— Ничего, ничего, ослик, — сквозь зубы бурчу я, — мы с тобой им еще покажем!
Ослик, вздыхая, плелся за мной, устало переставляя ноги, и, казалось, уже дремал на ходу, совершенно не обращая внимания на людей. Вот бы мне так уметь… Так нет же, я остро переживала каждый косой взгляд, каждый смешок и страшно жалела, что не дождалась наступления темноты!
И, когда до постоялого двора оставалось всего три квартала, случилось еще одно крайне неприятное событие, которое едва не доконало меня окончательно.
На одной из улиц я остановилась, чтобы поправить сползающие с ослика сумки, когда вдруг услышала за спиной голос, обладателя которого я клятвенно пообещала себе однажды придушить.
— Святые боги! Кого я вижу! Лекс, ты ли это?
Я стиснула зубы, чтобы банально не сорваться, и, повернувшись, мило улыбнулась:
— Я, представь себе!
Этот предатель стоял на мраморной лестнице какого-то шикарного трехэтажного особняка, опираясь на перила, а рядом с ним находилась неизвестная блондинка, одетая в длинное голубое платье. Девушка с удивлением смотрела на меня, и в ее синих глазах светилась жалость, в то время как на физиономии Вэла наблюдалась насмешка, приправленная легким удивлением. Как будто он меньше всего на свете ожидал встретить именно здесь, именно меня.
— Добралась, значит, — нейтральным голосом констатировал нахал и, смерив меня с головы до ног внимательным взглядом, с ухмылкой заметил: — Отлично выглядишь, милая.
— Ты тоже, дорогой, — еще шире заулыбалась я, инстинктивно сжав кулаки, про себя умоляя всех известных богов помочь мне поскорее провалиться под землю и сохранить остатки собственного достоинства.
Боги, разумеется, не вняли моим мольбам, так что пришлось, гордо вздернув подбородок и мило распрощавшись с парочкой, ретироваться самостоятельно, в душе яростно проклиная всех и вся.
— Кто это? — быстро заворачивая за угол, краем уха уловила я вопрос девушки.
— Ну, — со смешком буркнул Вэл, — одно чудо в перьях… я тебе как-нибудь потом расскажу…
И это я тебе тоже припомню! Чудо! В перьях! Отлично выгляжу! Скотина! Я, прислонившись к стене, попыталась взять себя в руки. Так, Лекс, спокойно, он этого не стоит… Несколько раз глубоко вздохнув и мысленно сосчитав до двадцати, я разжала кулаки, достала из сумки одну из бабушкиных книг и с холодным спокойствием медленно разорвала ее на мелкие кусочки, почувствовав себя намного лучше. А материализовавшийся именно в это мгновение ифрит, моментально все понявший, в ужасе схватился за голову.
— Лекс, — запричитал он, как последняя маразматичная старушка, — что ты натворила! Это же древнее наследие твоей семьи! Эта книга насчитывает… насчитывала триста пятьдесят циклов! По ней занимался еще твой прапрадедушка! Как тебе только…