Травки, листочки, цветочки… скука! Быстро обобрав шкаф, я взяла требуемое в охапку и пошла греться во вторую комнату. Между собой все называли ее кухней, хотя ничего съедобного в ней не готовилось. Скорее всего, такое название она получила из-за огромной, на всю стену, печи, поверхность которой была испещрена множеством очагов. По разным сторонам от печи громоздились еще два шкафа, битком набитые различной утварью, а напротив нее находилась огромная раковина, куда обычно складывалась использованная посуда.
Сложив принесенное на стоящий в центе кухни большой стол, я несколько минут блаженствовала, отогреваясь у печи, а потом взялась за дело. Варить по памяти проклятое зелье, излечивающее бессонницу и обеспечивающее народу крепкий сон. Сварганить отдельно для себя, что ли? А лучше для Вэла… И подмешать ему втихаря в кофе — может, хоть тогда он будет спать, а не донимать всех своих присутствием…
Снадобье как всегда, подгорело. Но, судя по специфическому запаху, все же получилось. Вот и отлично. Сейчас отмою котел и пойду проведать Шайтана. Застоялся, бедняга, но о каких прогулках может идти речь в такую жуткую погоду?…
И пока я предавалась мрачным размышлениям о том, что творится за пределами замка, входная дверь скрипнула, пропустив внутрь Вэла. Этого-то чего сюда принесло в такую рань?!
— Лекс, сделай что-нибудь со своей живностью, слышишь? — с угрозой в голосе начал он.
— Что, например? — равнодушно спросила я.
— Выгони из замка, посади в клетку — да что угодно! Или я его однажды придушу!
Я фыркнула.
— Эта рыжая бестия совершенно не дает мне спать!
Так тебе и надо! Нечего дрыхнуть где попало! Привычка у него такая, что ли?
— Лекс, ты меня слышишь?!
Да тебя только глухой не услышит…
— Ну и?..
— Не трогай айса! — Моему терпению пришел конец, и я, отвлекшись от чистки котла, с возмущением посмотрела на Вэла. — Его я буду защищать! Грудью!
Вэл перевел взгляд на вышеозначенную часть моего тела и иронично приподнял бровь:
— Было бы чем.
Я так и замерла с щеткой в руке. Угу. Началось. Когда ему нечем было заняться, он начинал меня злить, а потом с удовольствием наблюдал за результатом. И ведь, подлец, как-то умудрялся находить мои самые уязвимые места, а потом со всей дури по ним лупил. Бронебойными.
Нет уж. Сегодня я ему такого удовольствия не доставлю! Все, надоело! У меня тоже есть своя человеческая гордость! Я набрала в легкие как можно больше воздуха и с удвоенной энергией заскребла котел.
— До дыр ведь протрешь.
Молчание.
— До десяти считаешь?
— До тридцати, — процедила сквозь зубы я.