— Что я слышу? — удивилась я. А Язва прошипела:
— Думаешь, я каждому доверяю, как тебе? Вот не думала, что ты такая свинья.
По правде говоря, я и сама так не думала. Язва стояла на кухне, в саду коллеги поднимали тост за мое здоровье, Кшись играл Summertime, гитара рыдала, а я, несмотря на свой смелый поступок, ощущала себя свиньей. Язва сообщила:
— Я считала тебя своей подругой.
Это меня поразило, потому что Язву я видела всего несколько раз в жизни, а до дружбы путь не близок.
— А сама все твердишь, что нужно радоваться каждому мгновению, что жизнь коротка, теперь ты показала свои коготки — да, шила в мешке не утаишь!
Да, конечно, я все это говорила, но мои слова в устах Язвы звучали совершенно иначе.
— Друзьям надо помогать, — продолжала она, — или, может, ты просто пошутила?
Чувствуя за собой вину, я собиралась сию же минуту превратить все в шутку, но в это время в кухне появился ее ухажер вместе с Адамом, социологом. Они пришли за оставшимся вином.
Приятель Язвы похлопал меня по плечу.
— Ну что, договорились, а? Хорошо у тебя здесь, в этой дыре.
К счастью, я вдруг очнулась, словно кто-то вылил мне на голову ушат ледяной воды. Дыра? Адам взглянул на меня из-за дверцы холодильника. Не могу ручаться на все сто, но мне показалось, что на его лице мелькнула тень осуждения в адрес дружка Язвы, а потому я ответила:
— Ну что ж, не смею задерживать вас в этой дыре.
— А знаешь, — отозвалась Язва с нервным смешком, — ворота ведь заперты.
Тут Адам — в общем-то абсолютно малознакомый мужчина — подмигнул мне и галантно сказал:
— Я открою.
Затем закрыл холодильник и отпер ворота.
— И не вздумай теперь обращаться ко мне с чем-нибудь! — крикнула на прощание Язва, и парочка умчалась в теплую ночь.
Я, оторопев, стояла в кухне. Почему ко мне в гости приходят такие отвратительные люди? Почему кто-то осмеливается так оскорбительно отзываться о моем чудном уголке на земле? Почему я не умею вовремя среагировать? Почему соображаю так медленно и задним числом? Через два дня придумаю, что можно было бы ответить на эту “дыру”, а сейчас в голове была пустота. Я слышала, как щелкнул замок на калитке. И чуть было не разревелась. Адам вошел в кухню, достал из холодильника вино, взглянул на меня.
— Идем, — сказал мне. — Эти люди недостойны этого места.
Интересный мужчина.
В два часа ночи, когда в кухне не осталось ничего съестного, что не являлось бы сухим кошачьим кормом, я наконец-то с облегчением вздохнула. Вынесла к костру последнюю бутылку вина — к счастью, никто не захотел ни чаю, ни кофе — и только тогда смогла спокойно рассмотреть Адама. Разве не странно, что, работая в одной редакции, мы не встречались с ним раньше?