Ирек звонил каждый день.
* * *
Какой день — словно уже лето в разгаре! Жара невыносимая, а я должна ехать за письмами.
Обожаю Варшавскую пригородную железную дорогу. Она, как ничто иное в этом мире, частенько учила меня жизни. Люди входили и выходили. Сегодня, правда, больше входили. Становилось все многолюднее. А в целом было скучно.
И тут вошла высокая стройная девушка с худеньким мальчуганом, который крутился у нее под ногами, где-то на уровне коленок. Малыш не хотел садиться, стоя, он водил носом по оконному стеклу и задавал вопросы. А зачем трава? А почему он едет? А куда и зачем? В свет? А что такое свет? А откуда ток? И что это такое?
Я вся превратилась в слух, потому что до сих пор не верю в электричество. Но прежде чем мама, эта самая длинноногая девица, успела объяснить малышу, каким образом появляется ток и как возникла Вселенная, тот неожиданно потребовал:
— Дай мороженое.
Молодая женщина нагнулась к сумке и достала йогурт.
— Есть только йогурт, — ответила она.
— Я хочу мороженого, — настаивал мальчик.
— У меня есть для тебя очень вкусный йогурт, — уговаривала мама.
— Мороженого! — крикнул он.
С каждой минутой в нас росла надежда, что путешествие может превратиться в увлекательное. Головы двух пожилых дам склонились ближе друг к другу. Дети, ссорившиеся из-за места у окна, притихли.
— Хочешь творожок? — спросила мама, при этом не повысив голос ни на полтона, чем вызвала всеобщее разочарование.
Вагон дружно навострил уши.
— Мо-ро-же-но-е!
— Мороженое купим в Варшаве. Посмотри, какая красивая ложечка в этом творожке…
Парень, сидевший на месте для инвалидов, смотрел во все глаза, так сильно его заинтересовала ложечка для творожка.
— Не хочу творожок! Мороженое!
Мы все старательно делали вид, что ничего не происходит. Однако в вагоне наступила тишина, пассажиры в напряжении ждали продолжения событий. Даст она ему по заднице или не даст? Вселенная канула в небытие вместе с природой электричества.
— Хочу мороженого!!! — завопил малыш, и напряжение достигло верхней точки.
— Послушай, — спокойно сказала длинноногая, — послушай, зайка. Есть йогурт и творожок. Я не могу тебе дать то, чего у меня нет. Могу дать только то, что есть.
Мальчик разинул и тут же закрыл ротик. Мы созерцали все это молча. Потом он скомандовал:
— На коленочки.
Вздох разочарования… Потом молодой парень, поднявшись с места для инвалидов, уступил его женщине, стоявшей рядом.
— Садитесь, — пригласил он и ушел в конец вагона. Дети решили меняться местами после каждой станции. Женщины прикрыли глаза.
Меня же осенило! Длинноногая простыми словами выразила забытую мной неопровержимую истину! Чего нет — того негде взять. Можно получить только то, что существует! А вот если этого не было никогда? Было ли у моего бывшего супруга то, что я от него хотела получить? Мне так немногого хотелось — чтобы он меня любил до самой смерти. Ну а вообще? Если, допустим, какая-то женщина вдруг возжелала нежности? Ни с того ни с сего? Чтобы о ней заботились? Упаси Господи, близости и интимности? Да откуда же этот некто мог знать, что это такое? Так вдруг? Без предупреждения? Не расторгнув договора, в котором не было ни слова о такого рода прихотях? Все стало мучительно ясно.