Первая надежда появилась летом 1943 г. в форме такого донесения, что сначала никто на него и не обратил внимания. Это донесение исходило от одного нашего осведомителя в Швейцарии, чьи сведения всегда оценивались самым низким баллом с точки зрения их достоверности. Он сообщал английской разведке, что некий швейцарский ученый, подозреваемый в симпатиях к нацистам, принимает участие в работах по созданию взрывчатого вещества, в тысячу раз более мощного, чем тринитротолуол. Его опыты проводятся в условиях строжайшей тайны на одной заброшенной прядильной фабрике в немецком городе Бизингене. Поскольку разведка союзников получала ежедневно сотни подобных донесений и отчасти потому, что в этом донесении не упоминались характерные слова, такие, как уран, атомы, тяжелая вода, Калверт учел это донесение, но не обратил на него внимания.
Затем осенью 1943 г. американская цензура перехватила письмо одного военнопленного, который писал, что он работает в научной лаборатории. Письмо имело штемпель города Эхингена, расположенного в Шварцвальде, всего в пяти километрах к северу от Бизингена. В этот район Германии были переведены к тому времени многие секретные работы. Однако на основании этого столь же скудного донесения было трудно предположить, что германские атомные исследования ведутся в этой тихой, заброшенной местности.
Лишь весной 1944 г. Калверт получил первое достоверное сообщение. По каналам Управления стратегических служб из Берна поступило донесение: один швейцарский ученый упомянул о том, что Вернер Гейзенберг — крупнейший немецкий физик-атомник с международным именем — проживает вблизи Эхингена. Из других источников нам было известно, что Гейзенберг работает над урановой проблемой. Получив это донесение, Калверт понял, что он открыл, наконец, секретное местопребывание главных немецких специалистов по атомной энергии. С этого момента его группа начала лихорадочно изучать все, что было известно о районе Эхин-ген — Бизинген. Почти одновременно британская разведка получила от одного ив своих наиболее надежных агентов в Берлине сообщение, что в том же районе были замечены и другие известные немецкие ученые-атомники.
Очередной задачей Калверта было проникнуть в этот район. Для этого, прежде всего, был нужен человек, хорошо знакомый с этим районом. Английская разведка разыскала одного священника, проживающего в Англии, который до войны был викарием Бизингена. Он помог нам составить описание основных зданий в Бизингене и, в частности, тех, где размещалась прядильная фабрика. Одновременно Калверт направил очень способного агента Управления стратегических служб Моэ Берга, блестяще владевшего семью языками, в Швейцарию с заданием подготовить тайное проникновение в район Эхингена — Бизингена. Во время пребывания в Швейцарии Берг собрал ряд дополнительных сведений и под видом швейцарского студента присутствовал на лекции Гейзенберга, когда тому разрешили покинуть Германию для прочтения этой лекции. Услышав о намерении Калверта забросить Берга в интересовавший нас район, я немедленно запретил эту операцию, так как при провале этого агента немцам станут известны сведения, значительно более ценные чем те, которые мы сможем получить даже в самом благоприятном случае.