— Хорошо, когда человек сам решает, как его зовут. Зовите меня Джейк, или я не буду отвечать. Согласны вы или нет, будет так.
У Изабель было сильное желание повернуться и гордо удалиться, но она чувствовала — на него этот жест не произведет впечатления.
— Хорошо, я буду называть вас по имени, когда мы одни, но не при мальчиках.
— Значит ли это, что мы часто будем одни?
Она понимала, Джейк старается рассердить ее, но у Изабель было удивительно странное чувство, что быть радом с ним наедине оказалось бы не так плохо, как она сначала воображала. Здравый смысл снова исчезал. Джейк — прямая противоположность всему, что она ценила в мужчине.
— Я хотела поговорить с вами о вашем обращении с Виллом и Питом, поэтому мы одни.
— А я решил, что это из-за моей скромной персоны.
— Мистер Максвелл, вы…
— Как меня зовут?
— Джейк, — Изабель не знала, почему так трудно произнести это имя. — Не понимаю, как вы можете переходить от поддразнивания к жестокости и снова к поддразниванию. Это противно человеческой природе.
— Когда я был жесток?
У Джейка был такой вид, будто он совершенно не понимает, о чем речь.
— Когда не разрешили Питу получить десерт. Когда назвали мальчиков проклятым дурачьем.
— Вы хотите, чтобы я похвалил их, когда меня всего вымазали джемом?
Изабель заметила, что выражение его лица стало привычно грубым.
— Нет, но не нужно было лишать Пита пирога, когда все остальные его получили.
— Все остальные не пытались стянуть джем у Вилла.
— Он не крап.
— Как вы называете ситуацию, когда берут то, что принадлежит другому?
— Он просто пытался взять больше, чем его доля.
— То есть пытался взять то, что ему не принадлежит. Обычно это называется воровством.
— Мистер Максвелл… Джейк… Это всего-навсего джем, а не корова или деньги.
— О, значит, можно брать что-то чужое, если оно не много стоит. Он может взять мои ботинки, но не должен брать мою лошадь.
— Не будьте смешным. Вам самому нужны ваши ботинки.
— О'кей, он может взять мое нижнее белье, если не возьмет мою шляпу.
Изабель почувствовала, что покраснела.
— Буду надеяться, вы сочтете необходимым и нижнее белье.
— Только не в такую жару. Как раз сегодня утром я колебался, надеть ли его.
Изабель решила, что разговор принимает направление, заставляющее ее чувствовать себя неловко.
— Мы говорим о принципе.
— Совершенно верно. Когда берешь что-то, тебе не принадлежащее, неважно, какую мелочь, — это воровство.
— Считаю, спорить с вами не имеет смысла.
— Мадам, это не имеет ничего общего со смыслом. Я видел, как людей убивали только за то, как они ходят или смотрят на вас. Это придает ложке джема на чужой тарелке большое значение.