— Однажды. Напугал меня до смерти. Как-то утром он пришел ко мне в кабинет, и в горшках все цветы завяли. Температура упала до нуля, а сам он светился так ослепительно, что я с трудом могла на него смотреть. Хотя особой нужды в этом не было — своим присутствием он прямо-таки затопил весь кабинет. Слепой и глухой тотчас узнали б его. Пока ангел был в кабинете, я в полном смысле слова не могла думать ни о ком другом, кроме него. Он объявил, что пришел быть судьей на процессе над городом, велел мне чаще посещать церковь, улыбнулся и был таков. Я всегда полагала, что ангелы — существа добрые и сердечные, с крылышками, нимбом и арфой. А о таких, как Михаил, я и слыхом не слыхивала.
— Тебе следовало бы почаще раскрывать Библию, — сказал Эш. — Там говорится, что архангел Михаил умертвил змея посредством копья и боролся с самим Сатаной. Трудно представить кого-то другого, развалившегося на облаке в длинном балахоне. Кстати, он здесь, на Карнавале.
— О, здорово, — сказала Рия. — Очень кстати. И что он делает?
— Ничего предосудительного. Фланирует по улицам, глазеет на народ. Будто ищет кого-то. Все перед ним расступаются.
— Неудивительно. — Рия в нерешительности помедлила, и Эш мысленно поморщился. Он узнал выражение ее лица. Такое бывало у людей, вот-вот готовящихся задать вопрос. Тот самый вопрос, который рано или поздно люди задавали ему.
— Леонард, скажи, каково быть мертвым?
— Это умиротворяет, — просто ответил Эш. — Снимает с души все тяготы, и ты сознаешь, что никто от тебя ничего не ждет. Конечно, порой приходит разочарование оттого, что знаешь: жизнь окончена во всех отношениях, и тем не менее я все еще здесь. Правда, особо заняться мне нечем. Я могу не есть и не пить и даже не вижу в этом смысла. Голод и жажда остались в моем прошлом, как и сон. Я скучаю по сну, хоть и в состоянии на время уйти от реальности. И скучаю по мечтам. А главным образом, мне недостает видения конечной цели. Ничто теперь не имеет для меня значения. Мне нельзя сделать больно, зато я не старею. И не стану старее, чем сейчас. Я просто мысленно размечаю свой век и жду, когда меня отпустят и я смогу пройти через Дверь в Вечность к тому, что лежит за ней.
— Как ты думаешь, как скоро родители отпустят тебя?
— Понятия не имею, — ответил Эш. — Все дело в основном в моей матери. Она так нуждалась во мне, что вернула меня сюда, и это ее воля, ее любовь и самоотречение удерживают меня здесь. — Он помедлил, встретившись взглядом с глазами Рии. — Поверь, это подлинный я, во всех отношениях. Я помню все, что происходило при жизни. Я помню тебя и Ричарда. Помню все, что мы делали и что мечтали сделать.