Казалось, в тот день она без конца снимала с себя широкие брюки и блузку. Но на этот раз все было по-другому. Тиг проник под блузку, поднимая один шелковистый дюйм за другим. Его сильные шершавые руки нежно прикасались к ней, лелея каждую клеточку. Горячее, страстное желание пело в ее крови. Всю жизнь Дейзи была неугомонной. В первый раз она подумала, что именно его и искала.
Только его.
Каким-то образом он заставил одежду Дейзи исчезнуть, она решила проделать тот же фокус с его одеждой. Потом они снова оказались вместе, колени, грудь, живот, таз качались под одну и ту же музыку, они танцевали под один и тот же первобытный танец любви.
Он быстро поднял голову и улыбнулся — одной из чисто мужских улыбок. Я владею тобой, детка.
Так оно и было в тот момент. Но в ответ Дейзи тут же завладела им. И доказывала ему это очень долго…
Она открыла глаза после полуночи и обнаружила, что Тиг осыпает поцелуями ее лицо, шею.
— Мы проснулись ради чего-то? — сонно прошептала женщина.
— Я хочу, чтобы ты осталась. Но, кажется, тебе надо рано вставать утром из-за кафе.
— Да. В половине шестого.
— Ну… — Еще несколько поцелуев. — Я могу подняться и отвезти тебя в пять утра. Или сейчас.
Что легче?
Она об этом не подумала, но теперь, раз он поднял этот вопрос, она ответила:
— Я не хочу тебя покидать, но мне удобнее быть у себя дома. Тогда, чтобы открыть кафе, я просто спущусь по лестнице. И тебе не придется вставать ни свет ни заря.
— Я не сетую.
— Правильно. — Дейзи ответила на его сонные поцелуи, но вдруг вспомнила:
— Тиг, тебе вообще незачем меня отвозить. У меня твоя машина.
— Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы после ночи любви ты ехала домой одна.
Они оделись, она взяла свою новую рабочую одежду, и он проводил ее до самой двери кафе. На улице не было никаких признаков жизни. Кружились пушистые хлопья снега. Тонкие облака плыли вокруг полной луны. Эта улица принадлежала им. Поцелуй с пожеланием спокойной ночи превратился в два поцелуя, потом — в четыре.
Наконец Дейзи его отпустила. Когда она поднялась к себе и включила лампу, то остановилась в растерянности. Посреди пола — одному богу известно, как оно туда попало, — лежало огромное шоколадное сердце, завернутое в красную гофрированную бумагу.
«Ранний Валентинов день, — гласила открытка.
— Еще четыре дня до настоящего. Это лишь начало».
Сердце было таким романтичным! Уникальным. И только богу известно, как она любит шоколад.
Подарок чудесный, но именно так поступил бы Жан-Люк.
И внезапно Дейзи испугалась.