Нет — нужно успокоиться, это она просто сидит тут и снова внушает сама себе…
Хотя было всё-таки что-то странное в этом старичке! Куда он потом девался? Никогда ни прежде, ни потом они его на ярмарке не видели.
Ну а Крылатая — почему она так удивительно повела себя при виде кольца? Как всё это было?
Не хотела ли старушка просто-напросто завладеть кольцом?
София ведь пришла туда, чтобы ей погадали, но Крылатая не захотела гадать… А что было потом?
Да — как всё было потом?
И снова Софию охватила уверенность в том, что она единственная владеет разгадкой этой тайны. Сильнее, чем когда-либо, почувствовала она, что вот она — эта тайна, она — здесь, стоит только протянуть руку…
Но где она — где? Её всё ещё трясло, но она спокойно сидела, ожидая… потом, сама не зная как, протянула она руку к кольцу, взяла его.
И тут она вспоминает… Словно молния, мелькает в голове воспоминание. Она знает, что она забыла. Да — наконец она знает! Она глубоко вздыхает. Лунный свет трепещет.
И последний раз погружает она взгляд в самую глубь зелёного камня. Издалека-издалека слышатся ей забытые слова Крылатой, её губы тихо повторяют эти слова: «У тебя на пальце — кольцо, София. Если тебя когда-нибудь постигнет беда, пришли мне это кольцо, и я помогу тебе, где бы ты ни была. Не забывай мои слова! Пришли мне кольцо!»
Она трепещет при воспоминании об этом и целует кольцо…
Через некоторое время она встала, оделась и вышла навстречу свету месяца.
Город был погружён в сон.
Но на вершине Холма Висельников светилось под яблоней окошко.
Ухала сова.
Яблоня цвела.
Ночной ветер носился над горкой, так что лепестки падали как снег.
Огонёк на вершине чуть трепетал.
Сова что-то кому-то кричала, но не дождалась ответа и ухнула снова.
София шла, озарённая лунным светом, она бережно держала кольцо в руке, не надевая его на палец…
Время было за полночь. Крылатая сидела в своей лачуге, склонившись над ковром, который ткала. Она задумчиво вглядывалась в его узор, словно что-то там искала. Свеча почти догорела в подсвечнике. Крылатая взяла её и осветила ковёр, свеча громко трещала.
На верхней перекладине ткацкого станка сидел ворон Разумник и глядел в окошко; он разглядывал цветы на яблоне, которые так мягко и красиво облетали в лунном сиянии, он слушал, как ухает сова.
Крылатая, вздохнув, поставила обратно свечу. Разумник перевёл взгляд на луну, а женщина посмотрела на него.
— Глядишь на луну, Разумник? — тихо спросила она.
— Да, — ответил Разумник, — но я её не вижу.
— Ну, конечно, ты ведь видишь только солнце, — сказала Крылатая и задумчиво погладила рукой тканьё.