Год назад мои подбивки принесли фирме чуть меньше семисот пятидесяти тысяч долларов – вот почему я удостоился высочайшей милости быть приглашенным к завтраку и сидел за столом, выслушивая планы, разработанные в экстренном порядке.
Мы начали составлять список неотложных дел, когда за соседний столик уселся Брэйден Ченс. Моего присутствия в святая святых он поначалу не заметил. Вокруг поодиночке завтракали компаньонов десять, большинство – уткнувшись в утреннюю газету. Я старался не смотреть в сторону Ченса, и все-таки наши взгляды встретились.
– Доброе утро, Брэйден! – Мой громкий голос заставил его вздрогнуть, а Рудольфа повернуть голову.
Ченс молча кивнул и быстрым движением сунул в рот кусочек тоста.
– Ты знаком с ним? – тихо спросил Рудольф.
– Встречались.
Однажды Ченс потребовал, чтобы я назвал имя своего руководителя. Теперь стало ясно: никаких жалоб от него к Рудольфу не поступало.
– Дерьмо, – еще тише произнес мой босс.
Похоже, насчет этой личности разногласий в фирме нет.
Мы занялись следующей страницей списка, и Рудольф выбросил Ченса из головы. Чересчур много накопилось неоконченной работы.
Зато у меня в мозгах Брэйден подзадержался. Вот он – мягкий, вежливый, с очень светлой кожей, тонкими чертами лица, изысканными манерами. Он осматривает склады, пачкает холеные руки, проверяя, насколько тщательно выполнена работа? О нет! Я вспомнил запретный файл с делом о выселении. Естественно, сам Ченс никогда такими вещами не занимался, возлагал на помощников. Пока какой-нибудь Гектор Палма возился в грязи, Ченс из офиса осуществлял общее руководство. В его обязанности компаньона входили партия в гольф и хороший обед с коллегами из “Ривер оукс”.
Наверное, он даже не знал, кого выселяет со склада. Зачем? Ведь это всего лишь наглые захватчики – безликие, безымянные, бездомные. Ченс не помогал полиции выбрасывать на улицу нищенские пожитки обитателей вслед за их владельцами. А Гектор вполне мог наблюдать это.
Но если Ченсу действительно не были известны имена семейства Бертон, то, следовательно, не мог он и установить связь между выселением и его гибелью. Хотя сейчас, может быть, кто-то и рассказал ему. Так знает или не знает?
На вопрос должен был ответить Гектор Палма – и очень скоро. Сегодня среда, я ухожу в пятницу.
К восьми Рудольф расправился с завтраком, как раз чтобы успеть дойти до кабинета, где ждали важные клиенты.
Я вернулся к себе и раскрыл “Вашингтон пост”. В глаза бросился снимок: пять гробов перед алтарем. Под снимком шел текст с подробным описанием церемонии в храме и марша к Капитолийскому холму.