— Я была с ней в последние дни ее жизни, — просто ответила Пола. — Это было до того, как я встретила Эйнджела и стала его женой. Я работала сиделкой у Анны. Она часто рассказывала мне о вас. Искренне радовалась каждой хвалебной статье о вас, которая появлялась в прессе…
Старый джентльмен, уставившись в пространство, заговорил, оживляя картины былой жизни:
— Мы встретились, когда я еще только начинал свою карьеру. Молодой, подающий надежды дирижер и талантливая флейтистка.
Увы, Анна была замужем, а я — женат. Однако это не стало помехой чувствам. Наш роман длился от одной гастрольной поездки до другой. Тайный, страстный, всепоглощающий.
Шли годы, слава пришла к нам одновременно. Охотники за сенсациями что-то заподозрили и не раз пытались выследить нас, но тщетно. Мы были очень осторожны. Отели, уединенные бунгало, старые коттеджи, замки — все хранило нашу тайну. Но однажды я позвал ее, а она не пришла. Портье передал записку, в которой Анна навсегда прощалась со мной. Она ждала ребенка от мужа. Я был раздавлен…
Тадеуш Красовский замолчал, снова переживая то, что произошло много лет назад.
— Анна любила вас до последнего вздоха.
Согласно ее воле с ней был похоронен ваш портрет, заключенный в серебряный медальон. Она рассказывала мне, что это был подарок любимого, и никогда не расставалась с ним.
Пола уже подошла к двери, когда хозяин дома окликнул ее:
— Постойте!.. Я помогу вам. Так хотела бы Анна.
Эйнджел с нетерпением посмотрел на часы.
— Ну где же Пола? Что означал ее таинственный звонок, в котором она сообщала о «хороших новостях»?
— Нас она тоже просила приехать, но ничего не объяснила. — Сказав это, Ричи переглянулся с Мелиссой.
Из холла послышался звонок. Очевидно, кто-то пришел. Последнее время дом Тейтов превратился в своеобразную штаб-квартиру, куда стекались всевозможные сведения о действиях «неприятеля». Негласно Эйнджела поддерживали множество людей, которые считали своим долгом сообщать ему о каждом шаге Фила Пулмана.
В гостиную вплыла роскошная, пышнотелая Марджори. Добродушная подруга Полы случайно оказалась в Лондоне и заехала навестить приятелей. Эйнджел искренне обрадовался ей. Его всегда восхищала та радость жизни, которой Марджори щедро делилась с окружающими.
— Ну, что случилось? — громко поинтересовалась она еще с порога. — Все газеты только и делают, что обсуждают твое будущее участие в «Рождественской песне». Неужели это правда: Фил Пулман отказал тебе в помощи?
— О, Мардж, — Эйнджел рассмеялся, — не все сразу! С минуты на минуту появится Пола.
Она все тебе расскажет. Откровенно говоря, мне кажется, она более в курсе всех событий, нежели я сам.