, мягкими диванчиками, обтянутыми дамасской тканью с богатой вышивкой, по стенам висели искусно выполненные гобелены, множество картин, написанных масляными красками. На чудесных резных кленовых столиках размещались китайские вазы, фарфоровые статуэтки, серебряные подсвечники. В доме имелся изысканный кабинет, отделанный кленовым деревом, в окна которого вставлены цветные стекла, отчего основное пространство освещалось причудливым таинственным светом. В нем стоял диван, обитый розовым бархатом, и подходящие к нему стулья в стиле чипендейл. Под ногами лежал затейливо расписанный восточный ковер. Элизабет была слишком хорошо воспитана, чтобы громко выражать восхищение, но вся эта роскошь и изысканность поразили ее воображение. Она спокойно расположилась на одном из бархатных диванов и стала наблюдать, как Дженни достала корзинку с рукоделием и принялась вышивать цветными нитками. Пальцы Дженни работали проворно и уверенно, цветные нитки складывались в сложный и четкий орнамент. Несмотря на то что в голове Элизабет все еще вертелось множество вопросов относительно Алекса, богатство этого дома, хорошие манеры его сестры говорили сами за себя. Годами отработанная выдержка не позволила ей пуститься в банальные расспросы.
Все сложности отпали сами собой, когда дверь в гостиную неожиданно распахнулась и вошел мистер Адам Уоррек. Его хромота теперь была заметна меньше. Он прошел через комнату и наклонился, чтобы поцеловать жену.
— Доброе утро, дорогие леди, — улыбнулся он Элизабет. — Надеюсь, вы хорошо провели ночь, мисс Трент.
— Элизабет, если вы не возражаете. Да, очень хорошо, благодарю вас. — Теперь ее внимание переключилось на Адама: она стала наблюдать, как он подошел к маленькому письменному столику вишневого дерева, открыл ящик, достал эмалевую табакерку. У него была приятная внешность человека, не придающего значения собственным достоинствам. Своим спокойствием он разительно отличался от Алекса, любящего подавлять других. Он был одет в простой сизо-серый шелковый камзол, белую гофрированную сорочку и полосатые серые с белым чулки. На ногах — вычищенные до блеска башмаки с серебряными пряжками. Каштановые волосы заплетены в косу и густо посыпаны пудрой. «Очень благонадежный человек, — подумала Элизабет, — и к тому же с такими добрыми глазами».
— Ну как дела на верфи сегодня утром? — спросила Дженни. — Ты сообщил всем о приезде Алекса?
— Да, и они были счастливы до глубины души услышать это. Настроение поднялось, несмотря на надоевший всем снег.
Тяжелые парчовые занавеси были подхвачены лентами по обеим сторонам прямоугольных окон, за ними виднелся заснеженный пейзаж с высокими деревьями. Деревья сгибались под тяжестью шапок снега, но сильный снег все продолжал падать. Несмотря на это, в бледном небе тускло мерцало солнце, заставляя снег блестеть и переливаться, как будто за окнами простиралась не суша, а сияющий морской простор. Элизабет рассеянно смотрела в окно: холодный пейзаж не слишком привлекал внимание. Гораздо больше ее заинтересовали слова Адама.