— Так, значит, ты и есть та самая английская шлюха, которую его превосходительство так страстно желает, — насмешливо сказала Кэсс. В ее черных глазах светилась ревность, в то время как она критически оглядывала Элизабет. — А ты ничего, надо признать, — добавила она медленно. — Давай-ка проверим, насколько ты умеешь соображать.
Она запустила руку за пояс юбки и достала оттуда сверкающий длинный нож, который заставил Элизабет замереть от ужаса. Но девушка всего лишь откинула назад свои черные волосы и засмеялась громким радостным смехом, который эхом прокатился через всю комнату.
— Я вовсе не собираюсь тебя убивать, — обещала она весело, — если ты, конечно, не выкинешь какой-нибудь глупости. Просто разрежу веревки, чтобы ты могла поесть. Но если ты сделаешь при этом хоть одно лишнее движение — угощу тебя вот этим! — Ее губы искривила язвительная насмешка. — Я выучилась владеть ножом, когда мне не было и десяти лет. Так что, можешь быть уверена, управляюсь с ним отменно.
Проворными пальцами девушка вынула кляп, и Элизабет наконец глубоко вздохнула полной грудью, облизывая пересохшие кровоточащие губы. Она лежала без движения, пока мисс Кэсс развязывала руки, а затем осторожно и медленно, так, чтобы не вызвать тревоги у своей тюремщицы, подняла руки вверх и начала ими шевелить, чтобы восстановить кровообращение.
Кэсс кивнула и отступила на несколько шагов, чтобы сесть на круглое кресло. При этом не выпускала из рук ножа и не спускала глаз с Элизабет.
— Можно мне… — Элизабет почувствовала, что ее голос дрогнул. Она сглотнула и попыталась начать снова, разозлившись на себя за то, что показала свой испуг. — Можно я развяжу ноги? — спросила Элизабет более твердо.
Девушка пожала плечами, однако подозрительность ее усилилась.
— Хорошо, но не вставай с постели. Только посмей, и я искрошу тебя в маленькие кусочки.
Элизабет кивнула, пытаясь успокоить громкое биение своего сердца. Какое облегчение освободить колени от этих веревок и размять затекшие мускулы. Она посмотрела на поднос с едой, стоящий у постели: тарелка с жареной бараниной, краюха хлеба и стакан с элем.
— Я не голодна. — Один вид еды заставил ее болезненно сморщиться.
— На твоем месте я бы поела, — посоветовала ей Кэсс весьма прямолинейно. — Ведь это все, что ты получишь сегодня ночью, и кроме того, — тут в ее глазах появились понимающие искорки, — тебе понадобятся силы, когда сюда придет его превосходительство. Он жаждет затащить тебя в постель уже много месяцев и наверняка будет заниматься этим всю ночь. Уж он такой, я-то знаю. — При этом на ее лице отразилось удовольствие.