Как раз в тот момент, когда заходящее солнце загорелось малиновым огнем над пустыней, простирающейся к западу, Техас потянул поводья на себя и остановил коня на склоне горы, попросив Брайони взглянуть на местность, лежавшую перед ними.
Перед ее взором открылась величественная, головокружительная панорама. Кругом повсюду в тенистой голубизне вздымались горы, безмерно грозные и прекрасные. Тут и там ландшафт украшали дикорастущие цветы, креозотные кустарники и высокие, тонкоствольные богумы. Над головой пролетали гогочущие гуси, а на отдаленном утесе неподвижно застыли олени.
Величие этой огромной, далекой от цивилизации территории, раскинувшейся под ярко-бирюзовым, без единого облачка небом, поразило девушку своим великолепием. И в центре этой фантастической картины укромно приютилась маленькая квадратная хижина, построенная из мескитовых бревен и располагавшаяся в прохладной тени сосновой рощи, через которую среди замшелых скал вниз сбегал ручеек.
Брайони не могла оторвать глаз от этой изумительной картины. После стольких переживаний вид этого поразительно прекрасного убежища в горах подействовал на ее душу, как теплый, укрепляющий бальзам, способный оживить слабеющий дух. Можно ли было созерцать это великолепие и не ощутить прилива радости и надежды? Зубчатые багряные вершины привлекали глаз, дикорастущие цветы и богумы приводили в восторг, но больше всего ее душу тронул вид мескитовой хижины, приютившейся посреди этого великолепия. Хижина представлялась настоящим домом, теплым и уютным убежищем от всех и всяких напастей. Она как магнитом притягивала девушку к себе. Какое чудесное место, солидное и безопасное, в этой огромной, дикой стране!
Брайони не могла ни сдвинуться с места, ни отвести глаз; ей хотелось, чтобы очарование, охватившее ее, длилось вечно.
В голосе Джима, тихо донесшемся до ее слуха, слышалась нотка гордости и удовлетворения:
— Вот мы и приехали. Как тебе это местечко?
Пока он молча ждал ее ответа, в небе появились огненные всполохи предзакатного солнца, пробегавшие по бирюзовому небу, как краски, накладываемые на холст.
Она тихонько повернулась в седле и посмотрела ему прямо в глаза. Ее щеки румянились, а глаза лучились, и это прекрасно гармонировало с меняющимися цветами неба.
— Это потрясающе! — прошептала она. — Я задыхаюсь от восторга.
Он кивнул и пустил жеребца рысью.
— Я знал, что тебе это придется по душе. Я бывал здесь прежде. Это хорошее местечко, где можно укрыться. Никто не сможет найти его, если только случайно не наткнется на ту потайную тропку и если не будет знать, куда она ведет… — Он не закончил фразу, остановив коня прямо перед хижиной, и помог Брайони сойти на землю.